Глава 6

Горе и тревога не лучшее снотворное. После бессонной ночи Клэр с радостью встретила рассвет нового дня в надежде на то, что Фелиция согласится стать женой Ренальда. Правда, ей тогда придется покинуть Саммербурн. Клэр размышляла об этом, лежа в постели, наблюдая за игрой солнечных лучей на стенах спальни и прислушиваясь к звукам пробуждающегося замка.

Она признала правоту бабушки, которая заметила, что ей давно следовало выйти замуж, благо недостатка в кавалерах не было. Однако ни один из потенциальных женихов не казался Клэр настолько привлекательным, чтобы ради него ей захотелось покинуть родной дом. Мать, впрочем, постоянно убеждала ее, что этого не миновать, но Клэр пребывала в иллюзорной надежде на обратное.

Какая глупость!

Когда на тюфяках заворочались служанки, Клэр встала с постели, привычным движением пригладила волосы и тут вспомнила, что они обрезаны. Затылок непривычно холодил ветерок.

С одной стороны, Клэр жалела о своем поступке, а с другой — нет. Просто это был акт ее бунтарского негодования против судьбы. Однако если бы отец увидел ее такой, он вряд ли одобрил бы эту импульсивность.

Хотя разве его решение примкнуть к восстанию против короля не было столь же импульсивным? Ведь это оно привело их всех к беде.

Клэр тряхнула головой, чтобы отогнать крамольные мысли, и надела платье, которое выбрала ей служанка накануне. Коль скоро теперь невестой де Лисла станет Фелиция, нет нужды стараться выглядеть некрасиво.

Однако волосы ее по-прежнему представляли собой жалкое зрелище.

Впрочем, не стоит горевать по поводу того, что все равно не изменить. Клэр набросила на голову плат, закрепила его резным обручем и отправилась по своим ежедневным хозяйственным делам.

Сначала она заглянула к матери. Леди Мюриэль вмиг стала ко всему равнодушной: ее больше не интересовали проблемы Саммербурна. Ведь теперь это не ее собственность. Пусть новый хозяин и занимается замком.

Клэр сомневалась в том, что Ренальд сможет и захочет вникать в хозяйство, а сидеть сложа руки и смотреть, как на глазах у нее все будет приходить в упадок, она была не в состоянии. Тяжело вздохнув, Клэр принялась за работу, которая раньше распределялась между четырьмя взрослыми. Теперь, когда к ним добавился еще и де Лисл, ей пришлось работать за пятерых. Клэр металась между залом и кухней, кладовыми и буфетной, не спуская при этом глаз с Томаса. Подавил ли он в себе ненависть к Ренальду? Даже если и так, то нет уверенности, что он станет слушаться де Лисла и исполнять его приказы. А если Томас будет демонстрировать неповиновение, то какому наказанию подвергнет его новый хозяин?

На взгляд Клэр, Саммербурн жил до отвращения нормальной жизнью. Слуги как ни в чем не бывало занимались своими делами и судачили на кухне. Повар не отходил от плиты, по обыкновению вкладывая в выпечку хлеба и приготовление жаркого все свое мастерство. И когда он поинтересовался, хватит ли к обеду пива, Клэр с радостью отправилась на пивоварню, чтобы побыть в одиночестве.

Солнце уже стояло высоко, двор высох, и лишь кое-где остались лужи, напоминавшие о недавнем ливне. Клэр подставила лицо солнечным лучам и закрыла глаза, с наслаждением вдыхая свежесть утра. Так отчетливее слышались звуки — привычная суета на заднем дворе, сквозь которую прорывались птичьи трели.

Сегодня легче было представить себе рай, где в солнечном ореоле пребывает дух ее отца, окруженный ангельским пением. Отец наверняка сейчас смотрит на нее оттуда. По щекам Клэр заструились слезы, но слезы благодатные. Она не сомневалась, что отец нашел успокоение в раю, а значит, обрел счастье. Этого бы не произошло, если бы он не вступил в борьбу за справедливость.

  36