Последние отзывы

  47  

— Не волнуйся, мама. Я добровольно приношу себя в жертву.

«Добровольно» — не вполне подходящее слово, но иначе и не скажешь: она ведь отказалась от борьбы. К счастью, на завтра назначена лишь помолвка, а значит, у нее будет время подготовить себя к мысли о брачном ложе.

Убедившись, что угощения хватит, мать с дочерью принялись печь пироги. Расположившись в пекарне, Клэр начала месить тесто для своего любимого миндально-медового пирога.

Интересно, сколько народу пожалует на завтрашний праздник? Из тех поместий, что лежат неподалеку от Саммербурна, наверняка следует ждать по крайней мере по одному человеку. В округе еще не стихли разговоры о восстании, и всем будет интересно посмотреть на нового хозяина Саммербурна и разведать ситуацию в целом.

Клэр на минуту перестала месить тесто и задумалась. Приглашения на помолвку содержали также извещение о смерти отца, так что гости на особое веселье не могут рассчитывать. Она с ожесточением погрузила кулаки в податливую массу. Это будет самая необычная помолвка из всех, о которых она слышала.

Хорошо бы, гости обошли в своих разговорах смерть отца. Домочадцы мало что об этом знают и не смогут рассказать, ни где он погиб, ни при каких обстоятельствах. Известно лишь, что смерть он принял от удара мечом в сердце. Клэр нахмурилась, размышляя о том, что же стряслось с Ульрихом.

Отец считал участие в восстании частным делом и не взял с собой никого из своих слуг. Только Ульрих, который служил у отца камердинером с самого детства, отказался остаться в Саммербурне. Наверное, он тоже погиб в битве, потому что не отходил от отца ни на шаг.

— Леди Клэр! — Жалобный голос служанки отвлек ее от размышлений. — Они пьяны, честное слово! Устроили в курятнике настоящий кавардак.

— Я сейчас посмотрю, Хедди, — вздохнула Клэр.

Она обернула тесто полотном и неохотно вышла из пекарни. Ей не хотелось смотреть, как режут кур. Необходимость наблюдать за тем, как птицам сворачивают шеи, Клэр восприняла как подтверждение того, что жизнь ее круто изменилась.

В курятнике действительно царил переполох: куры и цыплята с душераздирающим кудахтаньем разбегались в разные стороны. Работники со смехом ловили пробегающих мимо птиц и сворачивали им шеи, а затем передавали мертвых кур девушкам, которые отрубали им головы и ощипывали тушки. Ощипанных кур они бросали в котлы с холодной водой, где их мыли, а затем потрошили.

В курятнике стоял кисловатый запах запекшейся крови и внутренностей.

И тут один из мужчин шутя ударил пробегавшую мимо курицу ногой.

— Прекрати, Элби!

В присутствии хозяйки пыл мужчин поубавился, а Клэр, глядя на мертвых кур, невольно задумалась о смерти. О смерти бессмысленной и оправданной, необходимой. Какой смертью умер ее отец?

Кое-кто из завтрашних гостей наверняка мог бы приоткрыть завесу тайны. Но Клэр вдруг поняла позицию матери: она не хочет знать правду, не хочет об этом говорить. Она желает сохранить память об отце, как о человеке миролюбивом и добром, а не о закованном в латы рыцаре.

Клэр была единственной в курятнике, кто с горечью наблюдал за происходящим. Остальные с воодушевлением предавались этому занятию, и, несмотря на ее присутствие, снова раздались шутки и смех.

Клэр с ужасом прислушивалась к кудахтанью, людским крикам, хрусту куриных позвонков.

Звуки смерти.

И в тот же миг до нее донесся поросячий визг.

Господи, а в свинарнике что происходит?

Смешно, ведь она сама каждый день ест мясо, но все-таки, все-таки…

— Миледи?

Она обернулась на голос де Лиспа.

— Вам нехорошо? — спросил он.

— Нет, все в порядке.

— Вы не столь жизнерадостны, как обычно.

— У меня много работы.

— Работы, которая вам не по душе? — Он выразительно кивнул в сторону курятника.

— Как вы догадались? — Клэр тяжело вздохнула.

— У вас лицо юного рыцаря, впервые побывавшего на поле боя. Если не считать восторга оттого, что остался в живых, — усмехнулся Ренальд. — Странно, вы должны были и раньше видеть, как забивают кур.

— Я… Я никогда раньше этим не занималась. Это делали Фелиция или мама.

— Животных приходится убивать, чтобы есть мясо.

— Я знаю! — Она взглянула в его холодные глаза. — Все естественно, но мне это не нравится.

— Чем бы вам хотелось заняться?

— Печь медовые пироги.

— Я с гораздо большим удовольствием ел бы пироги, нежели жареную дичь, — улыбнулся он. — Хорошо, я сам прослежу за делами в курятнике.

  47