ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  80  

Вид у темноволосой красавицы был определенно пристыженный. При других обстоятельствах Мазуру стало бы ее жалко, но он не хотел расслабляться. Не ждал ничего хорошего от предстоящей «командировки», поскольку научен был горьким опытом: сначала милая журналисточка, оказавшаяся полевым агентом ЦРУ, потом очаровашка Бриджит с ее наполеоновскими замыслами, наконец, дона Роза... Тенденция, однако? Следовало заранее смириться с тем, что и этодело дурно пахнет, а сидящая рядом с ним красотка, пусть конфузится сейчас не на шутку, наверняка при ближайшем изучении окажется очередным воплощением библейских пороков и черных замыслов. Научены горьким опытом, мерси... Нельзя расслабляться.

– Простите, – сказала она, то ли искренне раскаиваясь, то ли великолепно притворяясь. – Я не имела в виду... не хотела... я просто намеревалась...

– А короче?

– Я просто пыталась взять верный тон... Понимаете, с людьми вроде... с такими людьми... ну, в общем, я не знала, как держаться. Ясно вам?

– Да вроде бы, – сказал Мазур. – Ну что ж, это похоже на правду. Девушка из хорошей семьи горделивых идальго, училась в Штатах… надо полагать, на Юге?

– Тетя Роза вам говорила?

– Я и сам вижу, – сказал Мазур. – У вас классический южный выговор. Луизиана?

– Алабама. Университет Дьюка. Слышали?

– Господи, откуда, мы университетов не кончали, – сказал Мазур чистую правду. – В общем, другая социальная среда, а? Интересно, кого вы ожидали увидеть? Развязаного малого в шляпе набекрень, который то и дело прикладывается к фляжке, называет вас «деткой», глупо ржет, пошло шутит и то и дело пытается хлопать по заду? Ну, смелее!

– Если откровенно, что-то вроде...

– Ну, тогда мы квиты, – сказал Мазур. – Честно говоря, я тоже ожидал увидеть нечто другое. Очкастую кривоногую девицу в старушечьем платье, со стопкой книг под мышкой, распространяющую затхлый запах палеонтологических окаменелостей...

– Я – историк...

– Ну, в таком случае – затхлый запах исторических пергаментов...

Девушка улыбнулась почти спокойно:

– Ради точности – я специализируюсь на второй мировой. Вторая мировая война на море.

– Все равно, – сказал Мазур. – Любой архив, я думаю, пылью пропах...

– Не всякий. Вы забыли про компьютерные архивы.

– А это чего? – спросил Мазур тоном классического деревенского увальня с соломой в волосах и вилами под мышкой.

– Вот теперь – притворяетесь. По-моему, вы не такой простой...

– Простыми, дипломированная сеньорита, бывают только карандаши, да и то не все, – сказал Мазур. – Итак... Кристина-Мария-Луиза-Вероника-Амалия, насколько мне известно? Можно ради экономии времени выбрать какое-то одно имя из пяти? Вряд ли вас все время зовут пятью, даже в кругу благородных идальго...

– Кристина.

– Жаль.

– Почему?

– Предпочел бы Луизу, – сказал Мазур безмятежно. – При звуке имени «Луиза» у меня отчего-то возникает перед глазами образ порочной, распущенной, но очаровательной француженки с томным синим взором и полуприкрытой кружевами грудью...

– Ваш идеал женщины, а? Или... – она прищурилась. – Или такаявас лишила невинности в каком-нибудь портовом борделе?

– Господи боже, – сказал Мазур, выезжая на шоссе. – Ваши предки будут вертеться в гробах, как жареный барашек на вертеле. Такой лексикон для правнучки конкистадоров...

– Двадцатый век, как-никак, – сказала она, усмехаясь. – Эмансипация и все такое...

– Понятно, – кивнул Мазур. – Откровенно говоря, я бы предпочел кривоножку в очках...

– Значит, я вам не нравлюсь?

– Нравитесь, отчего же, – сказал Мазур. – Если речь идет о моих умозаключениях, то они таковы: с вами было бы весьма недурно побарахтаться в сарае на свежем сене, ночку-другую, но вот что касается постоянных, сложных и серьезных отношений – господи пронеси! Потому что такие как вы, своей сложной и утонченной натурой, яркой индивидуальностью всю душу вымотают. Но, повторяю, в сарае, да на свежем сене, без всяких обязательств...

Как он и рассчитывал, Кристина прямо-таки задохнулась от ярости, возмущенно отвернулась, уставилась на пролетающую мимо зеленую стену леса. Мазур ухмылялся про себя. Именно такую линию и следовало держать – то и дело злить ее, раздражать, сердить, выводить из себя. В ярости человек скорее проговорится, откроется, вообще, будет доступнее для анализа, для прокачки...

– Размечтались! – фыркнула она, по-прежнему отвернувшись.

  80