Особенно,... 
22 
Нормандия была более суровой и жестокой. Или, возможно, размышляла Мадлен, глядя на своего дядю, кузена и их соратников, такой ее делали безжизненные и грубые люди. Теперь, когда нормандцы, жаждущие войны, вторглись в Англию, уцелеет ли Баддерсли или будет разрушено, как От-Виронь? Девушка сорвала лист с низко склонившейся ветви, растерла его между пальцев и ощутила густой аромат. Ее дерево, ее земля, ее олени, ее люди… Единственное, что нужно, – это хозяин, способный обеспечить имению безопасность и процветание.
И уж конечно, не Одо. Но английский лорд вполне мог поладить с этой землей, думала она. Хотя Эдвальд сказал, что никогда не вернется, всякий раз, выходя из дома, Мадлен искала его, надеясь, что он вновь вынырнет из чащи своим искусным бесшумным шагом…
Собаки почуяли оленя и устремились вперед. Прозвучал рог, и всадники бросились в погоню. Мадлен и Одо скакали рядом, смеясь от удовольствия и охотничьего азарта.
– Он бежит к этому холму! – закричал Одо. – Сюда! Мы перережем ему путь!
Он повернул коня, Мадлен последовала за ним, тогда как остальные всадники продолжали скакать за собаками. Молодые люди углубились в лес, направляясь к обратной стороне холма. Путь им преградила глубокая быстрая речка. Они остановились. Густорастущие деревья спускались к самой воде. Вдоль берега проехать было невозможно.
– Думаешь, нам удастся перейти вброд? – спросила Мадлен, прислушиваясь к удалявшимся звукам охоты.
– Нет, конечно.
Одо как-то странно на нее смотрел. Мадлен беспокойно поежилась. Должно быть, так действовал на нее холодный сумрак, царивший здесь.
– Тогда поехали. – Она повернула лошадь. – Давай снова обогнем холм и догоним остальных.
Одо остановил ее.
– Подожди минутку. Мастери захромал. – Он спрыгнул с коня и поднял одно копыто для проверки. – Мэд, ты можешь спуститься и подержать его? – позвал Одо, борясь с упирающейся лошадью. – Мне кажется, он наткнулся на колючку, но я не могу ее извлечь.
Мадлен со вздохом спустилась с седла и пришла на помощь. Она взяла Мастери под уздцы, и лошадь немедленно успокоилась. Через секунду девушка поняла, что это из-за того, что Одо перестал беспокоить животное. Он обошел вокруг лошади и грубо схватил ее.
Крик ее был задушен его влажными губами и смрадным дыханием. Девушка извивалась и брыкалась, но безуспешно. От страха у нее закружилась голова, а ее пальцы только царапали ткань его плаща. Его губы отпустили ее, и она судорожно вздохнула, чтобы закричать, но он толкнул ее на землю, навалившись сверху, так что лишь слабый писк вырвался из ее горла, и страшная боль пронзила ее позвоночник, бедра и плечи. Невероятно, но он ухмылялся.
– Мэд, ты ведь сохла по мне, когда была девчонкой. – Одной рукой он задрал ей юбку. – Бьюсь об заклад, ты часто мечтала обо мне в своей холодной келье. Я осуществлю твои мечты.
Она попыталась вырваться.
Его ухмылка стала шире. Мадлен задохнулась от ярости. В неистовстве она извивалась и пиналась, но его массивное тело, словно бревно, лежало поверх нее. Его плечо давило ей налицо, не давая дышать. Что уж тут говорить о крике! Паника охватила ее. Если Одо обесчестит ее, по закону ему грозит кастрация. Но здесь закон устанавливает его отец. Альтернативой послужило бы поспешное венчание. Если это свершится, будет ли вмешиваться король?
– Пресвятая дева, помоги мне…
– Не смей призывать святых, – злобно прорычал он, пытаясь управиться одновременно и с ее, и со своей одеждой, не давая ей возможности пошевелиться или закричать. – Пришло время тебе научиться своим… обязанностям… не дергайся, черт тебя побери! Пора узнать, для чего предназначены… женщины.
Он случайно выпустил ее ладонь. Мадлен выхватила свой маленький нож и вонзила его в руку Одо.
– Ах ты, маленькая сучка! – Он приподнял ее и с силой снова швырнул на землю.
Нож выпал из ее руки. Он опять был сверху, и теперь ее юбка оказалась задранной еще выше. Он навалился на нее, ей с трудом давался каждый вдох.
– Во имя Грааля, тебя нужно проучить, Мэд! – воскликнул он с багровым от натуги лицом. – Когда мы обвенчаемся…
Хоть Мадлен и находилась в полубессознательном состоянии, при этих словах ее охватил такой ужас, что она ощутила прилив сил, вывернулась и пронзительно закричала. Он принялся колотить ее, чертыхаясь. Но вдруг остановился. Всем своим весом его ставшее вдруг неподвижным тело обрушилось на нее, затем откатилось в сторону. Всхлипывая и тяжело дыша, Мадлен подняла голову и увидела крестьянина, искоса глядевшего на ее распростертое тело. Это был коренастый седой человек, с бородой и усами, что выдавало в нем англичанина. Бормоча молитвы Богоматери и святым угодникам, девушка с трудом поднялась на ноги, прихватив свое жалкое маленькое оружие, и, прихрамывая, отступила назад, к раскидистому дубу.
22 
