Первый звонок я сделал Самуилу Абрамовичу. Он снова начал лепетать мне что-то про трудности, связанные с оформлением документов – как я понял, работал на публику, небезосновательно опасаясь, что телефон прослушивают, – но я перебил его:
– Самуил Абрамович, это ваши проблемы. Я требую, что вы ускорили процесс. Это первое. А второе, я думаю, для вас гораздо приятнее первого.
– И что это такое? – с подозрением спросил Самуил Абрамович.
– Я хочу продать квартиру и дачу. И просто-таки настаиваю, чтобы этим вопросом занялись лично вы.
Понятное дело, не бесплатно.
– Что вы, какие деньги!? – с деланным возмущением воскликнул Самуил Абрамович. – Вы мой клиент и я просто обязан вам помогать в решении таких проблем.
– Вот и ладушки. Надеюсь, мы поняли друг друга. Время – деньги. Этим все сказано.
– Как приятно иметь дело с высокообразованным и умным молодым человеком… – завел свою любимую волынку Самуил Абрамович.
Но я его прервал:
– Дифирамбы потом. Результат мне нужен уже сегодня, уважаемый Самуил Абрамович, но я готов подождать еще сутки. Всего хорошего! – И дал "отбой".
Теперь я был уверен, что он не станет тянуть с оформлением документов, так как ему замаячил впереди еще один хороший куш. И Самуил Абрамович постарается его не упустить.
Затем я позвонил в гостиницу.
– Стив! – возопила на другом конце провода Галюня. – Где ты пропадаешь!? Я вся как на иголках сижу.
А тебя нет и нет.
– Галюня, все в норме. Я жив, здоров, чего и тебе желаю. А что касается моего отсутствия в гостинице, то это я могу описать одним словом – ситуация. Вопросы есть?
– Есть.
– Потом.
– Поняла…
Галюня начала отвечать по-солдатски четко и немногословно. Видимо, в кабинет вошел кто-то посторонний, притом имеющий высокий статус, иначе другого клиента, поплоше, Галюня вытолкала бы взашей.
– Мной интересовались? – спросил я на всякий случай.
– Да.
– Первые или вторые?
Под "первыми" я подразумевал правоохранительные органы, а под "вторыми" – братков.
– И третьи, – быстро ответила Галюня.
– Ого!
– Вот именно. Все, извини, мне некогда. Звони.
– Обязательно.
В трубке раздалось "би-би-би…" Похоже, к Галюне заявились товарищи в погонах. А может, я сгущаю краски? Но то, что они снова проявили повышенное внимание к моей скромной персоне, это несомненно. Кстати, а кого Галюня поставила под третьим номером?
Вопрос…
Последний звонок я сделал в змеиное логово, возглавляемое ползучим гадом с птичьей кличкой Грач. Это был рискованный ход, но крайне необходимый.
Без поддержки, пусть и такой весьма сомнительной, и даже опасной (впрочем, мой родной город превратился для меня в сплошное минное поле с разными смертельными сюрпризами и ловушками), мне дальше не продвинуться.
Тормознут меня где-нибудь в лесочке и закопают в ямке, а спустя некоторое время вырастет на этом месте дерево, скорее всего, дуб. Почему дуб? А потому, что лишь имея дубовую башку можно было позариться на богатые дары врага и заглотнуть крючок с наживкой до прямой кишки.
Увы, назад хода нет. Или, в конце концов, я сяду лет на десять, или получу контрольный выстрел в голову.
Третий вариант почему-то не просматривался. А может, я просто не хотел его замечать. Чтобы не смущать себя несбыточными чаяниями.
– Кто звонит?
Голос Грача в трубке показался мне омерзительно холодным, словно я прикоснулся к замороженному трупу.
– Стив, – коротко ответил я.
– Понял… Есть новости?
– Да. Нужно встретиться.
– Я готов. Когда?
– Прямо сейчас.
– Хорошо. Приезжай в мой офис.
– Нет. Нужна нейтральная территория. И желательно, чтобы ты не притащил за собой "хвоста".
– Это сложнее… – Грач задумался. – Помнишь нашу "Площадку"? – спросил он спустя минуту.
– Еще бы не помнить…
– Я буду там где-то часа через полтора. Если задержусь – подожди.
– Договорились…
"Площадкой" назывался бывший летний театр в городском парке. Он уже на моей памяти пришел в негодность.
Время его расцвета – пятидесятые годы – сменилось безвременьем застоя, когда всему народу все было до лампочки. Поэтому и сцену, и "ракушку", исполняющую роль задника, красили и подновляли все реже и реже.
В конце концов дерево, из которого был построен театр, сгнило, кирпичный забор частично развалился, а на его уцелевших участках некие смельчаки написали целую энциклопедию народной мудрости. Там были и короткие анекдоты, и матерные афоризмы, и меткие характеристики членов политбюро, и шаржи на городских боссов, и даже – о, ужас! – пасквили на всесильный КГБ.