60 
Не обращая на нас ни малейшего внимания, человек в маске бросился к лестнице и исчез с нашего поля зрения.
– Шо цэ було!? – трагическим шепотом спросила коридорная, поднимаясь на ноги.
С испугу она перешла на украинский язык.
– Узнаем… – бросил я и ворвался в номер.
Илона лежала на кровати со связанными руками и кляпом во рту. Я освободил ее от пут и брызнул в лицо водой.
Она открыла глаза и, увидев меня, радостно прошептала:
– Сти-ив…
– Что стряслось!? – спросил я, помогая ей сесть.
– Нужно звать милицию! – наконец прорезался нормальный голос у коридорной. – Это вор!
– Нет! – воскликнула Илона. – Не надо никого звать. Я не хочу, чтобы меня допрашивали в милиции.
Иначе я не уеду из этого города до зимы.
– Вам понятно? – спросил я у коридорной. – Барышня не хочет, чтобы эта история получила огласку. – С этими словами я дал ей двадцать долларов. – И чтобы ни гу-гу! – Для большей убедительности я приложил палец к своим губам. – Ничего не было, вам это приснилось. Все ясно?
– Не очень, – буркнула коридорная, с жадным вниманием разглядывая двадцатку, на которой был изображен один из американских президентов. – У нас с этим строго… Могут и с работы вытурить. Надо доложить директору.
Однако! У престарелой дамы аппетит – будь здоров. Для нее и двадцать баксов уже не деньги. Я с решительным видом сунул ей в руки еще десятку и спросил:
– Достаточно, чтобы избавить вас от ненужных воспоминаний?
– Ну-у…
Женщина дрожала от радостного возбуждения, но все еще пыталась изображать недовольство.
– Ладно, коли так, тогда докладывайте, – сказал я с деланным безразличием. – Порядок прежде всего.
Верните деньги… – Я протянул руку.
Крепко зажав доллары в кулаке, коридорная шарахнулась от меня, как от прокаженного.
– Я согласна! – воскликнула она. – Можете не сомневаться, все буде в ажуре.
– Надеюсь. Смотрите – чтобы ни пара с уст. А теперь оставьте нас.
Женщина поторопилась выскочить из номера. Ишь ты, где и прыть взялась…
– Так что тут стряслось? – спросил я, поворачиваясь к Илоне. – Ты в норме?
– Почти… Я хочу выпить. Достань из холодильника бутылку. Нет, не шампанское, – коньяк.
Да, выпить и мне не мешало бы… Я разлил коньяк по стопкам и с удовольствием опорожнил свою. Илона без колебаний последовала моему примеру.
– Еще? – спросил я.
– Еще…
Мы снова отдали должное янтарному напитку. Бледное лицо Илоны постепенно приобретало свою обычную окраску. Я облегченно вздохнул – слава Богу, она жива, здорова и даже не изувечена. По всем признакам в номере явно был не насильник, а потому мой вздох имел под собой весьма серьезную основу.
– Что ему от тебя надо было? – спросил я, когда наши рюмки показали дно. – И вообще – расскажи, как все случилось.
– Я мало что помню. В дверь постучали, мужской голос сообщил, что он гостиничный электрик – мол, нужно заменить неисправную розетку; ну я и открыла. А он меня прямо с порога… Так быстро ударил, что я не успела и глазом моргнуть.
Она потрогала шею и болезненно поморщилась.
– Ну-ка, что там у тебя. Дай посмотрю.
Она безропотно подчинилась, и я увидел небольшой синяк с левой стороны шеи, почти за ухом. Понятно.
Бил профессионал, ребром ладони. Такой удар может вырубить человека надолго, если не навсегда. Все зависит от его силы и точки приложения.
– Он что, ударил сразу? – спросил я с сомнением.
– Ага. Я потеряла сознание… мне так кажется. Я была как в тумане.
– Ну, а что было потом?
– Потом? Я почти ничего не помню.
Она подняла на меня взгляд и, наверное, что-то прочитала в моих глазах.
– Нет, нет, он ничего такого мне не сделал! – по-своему истолковала мой немой вопрос Илона. – Честно.
– Откуда ты знаешь? Ведь ты была без памяти.
– Ты не женщина, тебе этого не понять, – отрезала Илона. – Откуда знаешь, откуда знаешь…
– Все, все, вопрос с повестки дня снимается. В холодильнике есть лед?
– Кажется, есть.
Я быстро соорудил ей холодный компресс на шею. Она была трогательно податлива и терпелива.
Неужели мне удалось проникнуть через ее холостяцкую кожуру? "А если это любовь?" – вспомнил я название какого-то очень старого фильма.
Чур меня! Не нужно путать любовную интрижку с настоящим чувством. И уж тем более я не мог представить рядом с собой Илону.
Я не сомневался, что если она узнает об измене мужа, то хладнокровно зарежет его, как цыпленка. При этом мне вспомнился инцидент в ресторане, когда она без малейшего колебания огрела буяна по голове бутылкой. Могла ведь и убить.
60 
