49 
Я уже поравнялась с последней в ряду лавкой, когда через обрешетку телеги неожиданно перемахнул лохматый, свирепого вида тролль, с ног до головы обвешанный оружием.
– Привет, цыпа! – радостно завопил он, без колебаний оседлывая гроб. Нагнулся, деловито побарабанил пальцами по крышке: – Мужу подарочек купила?
Я усмехнулась и охотно пожала протянутую руку.
– Нет, это рабочий инвентарь. Ты-то, Вал, здесь какими судьбами?
Тролль, кашлянув, смерил меня оценивающим взглядом и сменил тон на заговорщически деловой:
– Ты сейчас свободна, цыпа?
Я неопределенно качнула головой:
– А что?
— Работенка есть, аккурат для ведьмы и наемника. Не хочешь составить мне компанию?
Я как раз собиралась устроить себе отпуск – хотя бы на недельку, до конца полнолуния, но не удержалась и вопросительно приподняла бровь. Вал просиял и, перебрав руками по крышке гроба, подтянулся ближе ко мне.
– Дельце-то плевое, от силы на пять минут, а ежели покочевряжиться да себя расхвалить, то по десятку кладней срубить можно и целую неделю харч бесплатный.
Я поежилась, вспомнив, где чаще всего бывает «бесплатный харч».
– Сомневаюсь, что мне удастся расправиться с нацыгой за пять минут.
– Это еще что за холера? – искренне удивился наемник. – Впервые слышу.
– Оборотень, только наоборот. Нежить, способная превращаться в человека, чтобы под каким-нибудь предлогом заманить жертву в укромное местечко, причем отнюдь не для высокоинтеллектуальной беседы.
Тролль звучно поскреб макушку. Шрам, которым некогда наградил его чей-то двуручный меч, давно побелел и не чесался, но привычка осталась.
– Водится тут какая-то пакость, это точно. Редко вылазит, но регулярно. Бродяг пришлых в основном харчит, пьянь всякую, ежели в кустах на ночь залежатся. Местные на волков думают, потому как нежить обычно где нажрется, там объедья и кинет, словно похваляется, а эта в лес сволакивает. После лис да ворон гхыр разберешь, кто первым харчевался. Детишек ею стращают, но всерьез никто не верит, а значит, и не заплатит. Так что брось, цыпа, чирьев себе на задницу искать, поехали лучше со мной, там дельце верное!
– Мне сначала надо гроб в Жабки отвезти, я Смолкино седло за него в залог оставила.
– Успеешь, оно тебе все равно пока не понадобится. Давай сперва местечко застолбим, пока конкуренты не объявились. Левее забирай, во-он на ту дорожку, что к лесу ведет!
– Погоди, я еще не согласилась! – Я натянула вожжи, и Смолка остановилась у развилки, недовольно всхрапывая и махая хвостом. – Что за дельце-то?
– А тебе не все равно, цыпа? – фыркнул тролль, тоскливо поглядывая в сторону леса. – Ты же ведьма, наемница, всего два вопроса задавать должна: один себе – справлюсь, не справлюсь, второй наемщикам – сколько заплатите?
– Нет, не все равно. Наводить порчу или стоять на стреме я сразу отказываюсь, и не проси.
– Вот еще, бабу уламывать! – хохотнул Вал. – Не боись, ничего противозаконного. У одного типа кой-какие проблемы возникли, личного характера, вот пусть он сам тебе их и выкладывает.
«Любопытство меня когда-нибудь погубит», – подумала я и ослабила вожжи, предоставив Смолке право третьего решающего голоса. Лошадь покосилась вправо, влево, рассудила, что в жабках она уже была и ничего интересного не обнаружила, так почему бы не попытать счастья на второй дорожке? И тронулась с места, все ускоряя шаг.
– А кобыла-то поумней хозяйки будет, – нахально заметил тролль, и, приглядевшись ко мне, бестактно припечатал: – Какая-то ты бледная, цыпа, аж с прозеленью, краше в гроб кладут!
– Такую как раз и кладут, – отшутилась я. – Посмотрела бы я на тебя после собственных похорон и четырехдневного недосыпа!
– Неслабо же ты развлекаешься! – восхищенно присвистнул наемник.
– Работаю, – со вздохом поправила я.
Вал, убедившись, что я оставила вожжи в покое, с комфортом разлегся на гробу, заложив руки за голову и покачивая левой ногой, заброшенной на согнутое колено правой.
– Удивляюсь я твоему мужу, цыпа. Молодая жена целыми месяцами гхыр знает где шляется, упырей по жальникам гоняет… а что, если однажды и вовсе не вернется? Чем эту ждать, не проще ли новую завести?
– Вернусь, Вал. Я всегда возвращаюсь. И он будет меня ждать, уж я-то знаю. Мы слишком долго друг друга искали, чтобы двухмесячная разлука имела для нас значение. Наоборот, отдохнет от меня, соскучится, да и я буду с нетерпением ждать встречи.
49 
