Особенно,... 
93 
Мы отпустили их все в том же парке. И даже отдали ключи от "фольксвагена" и фоторужье, предварительно освободив его чрево от пленки.
– Это… – Чуря виновато переминался с ноги на ногу. – Ну, в общем… как насчет пистолетов?
– Забудь о них! – твердо отрезал я. – Достанете себе новые. Они еще не меченые?
– Нет… – грустно ответил совсем сникший "меломан". – Крови на них нет.
– Вот и лады. И последнее: встретимся еще раз на узкой дорожке – грохну вас, не задумываясь. Несмотря на наши "приятельские" отношения. Держитесь от нас подальше…
Чуря и Гольян уехали, а мы, оседлав подлого предателя "жигуля", в полном молчании неторопливо покатили сначала в одно укромное местечко, где спрятали нашу добычу /в том числе и пистолеты/, а затем в контору – клепать себе алиби…
Если уж не повезет, то и на родной жене подхватишь триппер. Так случилось и с нами.
Когда мы появились в офисе, нас уже ждал капитан Жердин. Хмурый, взлохмаченный Марк сидел в кресле Плата и усиленно изображал радушного хозяина; он терпеть не мог, когда его нагло отрывали от работы. Капитан нетерпеливо ерзал по дивану и не прекратил это занятие даже после того, как мы поздоровались и приготовились к самому худшему – ни у меня, ни у Плата не было ни малейшего сомнения в том, что явление мента трудовому народу ни в коей мере не является счастливым предзнаменованием.
Так оно и вышло. Первые слова, слетевшие с уст мессии в погонах, ударили меня словно обухом между глаз – как быка на бойне.
– Вам знаком некто Храпов? – резко и непримиримо спросил Жердин.
Мы были готовы к любым неожиданностям, а потому удар выдержали стоически. Не знаю, как у меня, но на лице Плата не дернулся ни единый мускул, а глаза моего друга продолжали излучать ленивое любопытство.
– Это кто, новый мэр? – невинно поинтересовался я и для разрядки попросил Маркузика: – Марк, будь добр, изобрази для нас и капитана чайку. Только мне без сахара.
Марик что-то буркнул – наверное, выразил горячее желание поработать официантом – и пошел в свою келью, где мы держали электрический самовар и чайную посуду.
– Я поставил совершенно конкретный вопрос и прошу на него отвечать! – взвился Жердин, усмотрев в моем гостеприимстве некий подтекст.
– Валера, остынь… – поморщился Плат. – С Храповым нас никто не знакомил… /Умно, нет, просто здорово сказано! – восхитился я. Да, точно, "передового" бригадира "Горлифторемонта" нам и впрямь никто официально не представлял. Так что Серега против истины не погрешил ни на йоту/.
– И мне совсем непонятно, – между тем продолжал мой друг, – почему ты мечешь икру там, где к тебе относятся вполне даже прилично? Сначала ты припер досье на Соломонова, теперь шьешь нам какого-то Храпова. Но первый хотя бы числился нашим клиентом, а вот второй… – Плат недоуменно пожал плечами. – Кто он и почему ты о нем расспрашиваешь?
– Ах, вы не знаете… – Жердин саркастически осклабился. – Серега, не лепи горбатого! Если я пришел к вам и задаю такие вопросы, значит у меня на это имеются веские основания.
– Вот с оснований и начни, – жестко отрубил Плат.
– Ладно, – тяжело сказал капитан. – Ты, конечно, законы знаешь хорошо, но не забывай, что именно я представляю официальные органы…
– А потому можешь качать права когда и как тебе заблагорассудится? – перебил его Серега. – Ни фига подобного! Не подумай, что я загрызаюсь, однако твой интерес к нашему агентству начинает меня раздражать. Валера, мы детективы. Правда, частные, но тем не менее не обязаны работать внештатными агентами милиции. Это для совков непривычно, очень уж по буржуазному, однако никуда от современных реалий не денешься. И если мы проводим свое расследование, то просто не имеем права разглашать тайну следствия. Да, у нас все так, как в уголовке. За одним маленьким исключением – мы не в состоянии, когда это край нужно, задействовать всю мощь государственного аппарата. Потому наш хлеб чаще всего бывает горек. Это ты можешь в конце концов понять?!
– Могу, – немного оттаивая, сказал Жердин. – Извини, я и впрямь того… Заработался. Ты знаешь, каково не спать две ночи подряд…
– Выпей чаю, взбодришься, – посоветовал Плат, когда Марк поставил перед диваном журнальный столик и водрузил на него пыхтящий паром самовар.
– Спасибо… – Капитан налил себе заварки больше чем полчашки. – Горячий… – Он смешно, по-детски далеко оттопырив губы, дул на чай.
Мы с Платом незаметно и в тревоге переглянулись. Я понимал, что Серега хотел сказать своим выразительным взглядом: Сильвер, мы тонем; и как выплыть, я не знаю.
93 
