Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
176 
Охранник повел его в служебное помещение. Булвэр взял трубку:
– Слушаю.
Раздался незнакомый голос:
– Говорят из американского консульства. Назовите ваши имя и фамилию.
– Э-э, а в чем, собственно, дело? – с опаской поинтересовался Булвэр.
– Послушайте, скажите мне только, что вы там делаете.
– Не знаю, кто вы, и не собираюсь отчитываться перед вами.
– Ладно, послушайте, мне известно, кто вы и что вы там делаете. Если возникнут трудности, позвоните мне. У вас есть карандаш?
Булвэр записал номер, поблагодарил незнакомца и в недоумении повесил трубку. «Час назад я и сам не был уверен, что попаду сюда, – подумал он, – кто же еще мог догадаться об этом? Уж, конечно, не американское консульство». Ральф вспомнил об Илсмане. Может, он связался со своими боссами в турецкой тайной полиции МИТ, которые поддерживают связь с ЦРУ, а те сообщили консульству? Илсман мог попросить кого-нибудь позвонить мне из Вана или даже из полицейского участка в Юксекова.
Он стал думать, хорошо это или плохо, что консульство теперь в курсе событий. Ему вспомнилось, какую «помощь» оказало Полу и Биллу американское посольство в Тегеране. Худших врагов, чем в государственном департаменте, не сыщешь.
Булвэр на время оставил мысль о консульстве. Сейчас главное узнать, где «нечистые».
Он вышел на улицу и стал смотреть на нейтральную полосу. Он решил пересечь ее и поговорить с иранцами, для чего позвал Илсмана и Чарли Брауна, которых собирался взять с собой.
Когда Булвэр подошел к иранской стороне, то заметил, что пограничники не были одеты в форму. Вероятно, это революционеры, ставшие на охрану границы после падения правительства.
Он повернулся к Чарли:
– Спроси их, не слышали ли они об американских бизнесменах, приехавших на двух джипах.
Чарли не пришлось переводить ответ. Иранцы отрицательно покачали головами и сделали это весьма выразительно.
На иранской стороне появился какой-то их любопытный сородич с изношенной повязкой на голове и допотопным ружьишком. Чарли сказал:
– Этот человек говорит, что знает, где американцы, и что за плату отведет вас к ним.
Булвэр поинтересовался, во сколько это ему обойдется. Какой бы ни была сумма, Илсман не хотел, чтобы Булвэр связывался с этим иранцем. Он стал что-то энергично говорить Чарли, и тот перевел:
– На вас кожаное пальто, кожаные перчатки и наручные часы.
Булвэр носил часы, которые ему подарила Мэри, когда они поженились.
– Ну и что из этого?
– Они думают, что раз вы так одеты, вы агент САВАК, а там ненавидят САВАК.
– Я переоденусь. У меня в машине есть другое пальто.
– Нет, – возразил Чарли. – Вы должны понять, что они просто хотят заманить вас на ту сторону, чтобы оторвать вам голову.
– Ладно, – согласился Булвэр.
Втроем они вернулись на турецкую сторону. Поскольку под рукой была почта, Булвэр решил позвонить в Стамбул и обменяться сведениями с Россом Перо. Он вошел в здание почты. Пришлось написать свое имя. Почтовый служащий объяснил ему, что разговор нужно заказывать.
Булвэр снова вышел на воздух. Чарли сказал ему, что турецкие пограничники недовольны. Кое-кто из иранцев увязался за Булвэром и его спутниками, а пограничники не любят, когда люди шатаются по нейтральной полосе. Это нарушение порядка.
«Я веду себя глупо», – подумал Ральф и спросил:
– А эти парни позовут нас, если группа вдруг появится, пока мы будем в Юксекова?
Чарли попросил их позвонить, если они увидят американцев. Пограничники согласились, заявив, что в деревне есть гостиница, куда они и позвонят.
Булвэр, Илсман, Чарли и оба сына двоюродного брата господина Фиша сели в две машины и поехали назад в Юксекова.
Там они поселились в худшей в мире гостинице. В ней был земляной пол, уборная представляла собой вырытую под лестницей яму, и все кровати стояли в одной комнате. Чарли Браун заказал еду, и ее принесли завернутой в газету.
Булвэр не был уверен, что поступил правильно, уехав с заставы. Ведь всякое может случиться. Вдруг охранники не сдержат своего обещания и не позвонят. Он решил воспользоваться услугами американского консульства, обещавшего ему свою помощь, и попросить добиться для него разрешения на пребывание в пограничной зоне. На единственном в гостинице допотопном телефонном аппарате он набрал записанный номер телефона. Ему удалось дозвониться, но слышимость была настолько плохая, что абоненты не понимали друг друга. В конце концов, из консульства попросили его перезвонить и повесили трубку.
176 
