Особенно,... 
65 
– В том случае, если вашему величеству донесут правду, я готов понести любое наказание, – сказал д’Артаньян.
– Вот именно, вот именно… Что же мне с вами делать? Ну, как-то вы все-таки устроены, верно? Вы уже состоите в гвардейских кадетах. Я мог бы помочь вам купить первую же роту гвардии, которая будет продаваться… но, насколько я знаю гасконцев, есть кое-какие обстоятельства, точнее, одно-единственное обстоятельство… Безденежье – недуг, не щадящий ни королей, ни простых смертных… Вот что… Ла Шене! – позвал король и, когда камердинер вошел, решительно распорядился: – Ла Шене, посмотрите у меня по всем карманам, не найдется ли там тридцати пистолей… а впрочем, не будем мелочны! Посмотрите, не найдется ли сорока! И если найдется, несите их немедленно сюда.
Разумеется, деньги нашлись, и именно сорок пистолей.
"Его величество ровно в два с половиной раза менее щедр, нежели мой до сих пор неизвестный даритель… или дарительница, – моментально подсчитал д’Артаньян, имевший некоторые способности к математике. – Что поделать, я и не думал, что меня наградят орденом Святого Духа. Нужно уметь довольствоваться малым…"
Вслух он, конечно же, рассыпался в благодарностях. Увы, ситуация была совершенно неподходящей для того, чтобы просить у короля мушкетерский плащ, – теперь было совершенно ясно, что д’Артаньяну этот плащ уже не принесет ни радости, ни покоя. В роте королевских мушкетеров наверняка косо посмотрели бы на новичка, как раз и прославившегося победой над тремя самыми знаменитыми бретёрами г-на де Тревиля…
Уже в коридоре ему пришло в голову, что есть все же, чем гордиться. Получить из рук известного своей скупостью короля целых сорок пистолей – это, если рассудить, нешуточное отличие…
– Главное, д’Артаньян, не вздумайте возлагать чересчур уж большие надежды на эту аудиенцию, – серьезно сказал де Кавуа. – Вы попросту развеяли скуку его величества, и только. Вы по-прежнему ходите по лезвию ножа. Если в следующий раз королю снова насплетничают касательно вас, но с большим успехом…
– Я понимаю, – сказал д’Артаньян. – Но не могу же я вернуться в провинцию?
– По-моему, вас теперь из Парижа не выгонишь и под страхом Бастилии… Будьте осмотрительнее, друг мой! Берегитесь не только дуэлей, но и женских историй. Его величество беспощаден к нарушителям супружеской добродетели, и там, где простит дуэлянта, не пощадит разоблаченного повесу. А о вас уже начали кружить смутные слухи, ваше имя связывают с некоей замужней женщиной…
– Гнусные сплетни, – сказал гасконец насколько мог убедительнее. – Я всего лишь столуюсь у этой достойной дамы, потому что в трактирах кормят настолько ужасно, что веришь иным россказням о судьбе, постигшей бесследно пропавших путников, чья судьба известна лишь недобросовестным поварам…
– Вот кстати. Не отобедаете ли у меня? Моя супруга хотела вас видеть. Могу вас заверить, что мой повар пополняет свои запасы в хороших лавках и ни разу не ловил для своих пирогов заплутавших путников…
– Охотно, – сказал д’Артаньян искренне.
Глава шестнадцатая,
раскрывающая, кто был подлинным хозяином в доме капитана де Кавуа
Д’Артаньян питался совсем неплохо – трудами госпожи Бриквиль, понятное дело, – но повар семейства де Кавуа, как вскоре стало ясно, был не в пример искуснее того, чьими услугами пользовалась Луиза. Такого сальми[7] из зуйков и жаворонков д’Артаньян еще не отведывал в Париже, жареные бекасы тоже были вне всяких похвал, а шпигованная телятина с артишоками и мозгами сделала бы честь Лукуллу. Вина тоже подавались великолепные – главным образом бургундское «нюи» и «поммар», считавшиеся в то далекое время наиболее изысканными. Становилось понятно, отчего де Кавуа несколько располнел. Сам же д’Артаньян пришел в благодушнейшее настроение. Он несколько рассеянно слушал болтовню госпожи де Кавуа, бойкой, нарядной и красивой женщины лет двадцати пяти-двадцати шести, и чем дальше, тем больше в ее выговоре ему стало угадываться что-то знакомое…
– Послушайте, госпожа де Кавуа! – сказал он наконец, чувствуя себя, словно тот древний грек, сделавший какое-то великое открытие, связанное с насыпанным в ванну золотом (как бишь его? Алкивиад, кажется? Вроде бы у него был титул Архимедикус…) – А вы ведь родом из Лангедока!
– Совершенно верно, господин д’Артаньян! – живо подтвердила хозяйка. – Можно сказать, мы с вами из соседских мест – Гасконь рядышком с Лангедоком, рукой подать, стоит только через Гаронну переправиться… В Лангедоке я и познакомилась с де Кавуа. Вы слышали эту историю?
65 
