Глава 19

На Одиннадцатую вернулись в молчании, перекинувшись лишь парой фраз. Между прочим, мне это показалось несколько странным, но я отмахнулся, приписав все пережитому стрессу. И тут же задумался: не слишком ли много стрессов за последнее время? Сколько еще впереди? И стоит ли овчинка выделки?

Никогда бы не подумал, что такое количество происшествий способно выпасть на несколько гребаных дней. «И вечный бой, покой нам только снится», – всплыло в голове. Где я слышал эту фразу? Наверняка вычитал в какой-нибудь книге. Ну и какой, спрашивается, с этих знаний толк? Да тьфу, плюнуть и растереть! Забыть и не вспомнить!

Мы поднялись на платформу. Сначала показалось, что на станции ничего не изменилось, но первые впечатления бывают обманчивыми. Так и сейчас. Морочившая всем головы тварь сдохла, гипнотические чары рассеялись, морок пропал.

Люди отрывались от своих насиженных мест, потрясенные. Наверное, им казалось, что они пробудились от глубокого и тяжелого сна, длившегося всего ничего, но, видя запустение и грязь, царящие кругом, не могли понять, что произошло на самом деле. Схожие ощущения я испытал однажды, когда Док вкатил мне, раненому, лошадиную дозу «дури» в качестве обезболивающего. Тогда до меня дошло, почему наркоши на стенку лезут, лишь бы снова ощутить этот кайф. Хорошо, хоть умом сообразил, к каким неприятным последствиям может привести наркота, и не подсел, а ведь сколько я знаю поисковиков с разрушенной психикой, которые искали забвение таким немудреным способом.

Разумеется, после испытанного блаженства наступал жесткий отходняк, кайф сменялся прострацией и опустошением. Мир терял краски, «позолота» трескалась и опадала. Так что понять ощущения окружающих я мог без большого труда. Они враз превратились в слепых без поводырей. Паники пока не было, но долго ли могло продлиться столь неоднозначное состояние – это вопрос.

Если вы не знаете ничего о происходящем на станции, к кому вы обратитесь? Правильно, к администрации. И вот уж кому не позавидуешь.

Когда мы с Лило подошли к комнате, где размещался глава Одиннадцатой, там уже собралось изрядное количество народа: стадное чувство, как всегда, сработало. Люди ползли из всех щелей, как тараканы. Они что-то кричали – не очень бойко, но все же настойчиво требовали объяснений.

Бедолага-начальник, отгороженный живой стеной своих помощников от наседавшей толпы, пытался втолковать, что сам ничего не понимает в сложившейся ситуации. Он ежеминутно вытирал грязным платком вспотевшую от волнения лысину и беспомощно оглядывался по сторонам, надеясь, что проблемы сами по себе рассосутся или откуда-то извне прибудет помощь.

Мы стояли в стороне, прислушиваясь к разгорающимся дебатам. Обстановка накалялась. Еще чуть-чуть, и может произойти все, что угодно, – драка, перестрелка, погромы.

– Кажется, становится жарко, – заметил я.

Лило кивнула:

– Люди растеряны. Их можно понять.

– Предлагаю уносить отсюда ноги, да побыстрее, – нервно произнес я. – Если начнется бардак, общество белобрысой птички будет вспоминаться с ностальгией.

– Удрать никогда не поздно.

– Это в тебе говорит непотухший костер тщеславия. Я не столь оптимистичен.

  65