35 
— Даже… — спросил Федор.
Курт не дал ему договорить.
— Никого. Хотя… — задумался, — можешь сказать, что в котельную мы отправили троих.
Федор пристально посмотрел на Курта, уж не готовит ли он западни.
— Не боись, своих людей я не подставлю. — Курт сделал ударение на слове «своих» и похлопал Федора по плечу, — мы наемники и служим тому, кто больше платит.
В смелости Курту нельзя было отказать. Он даже не взял с собой никого из охраны, сам сел за руль неприметного «фольксвагена-гольф» и выехал за территорию складов.
* * *
Тем временем в котельной, обслуживающей дом отдыха и стоящей на отшибе, громко храпел кочегар, наполняя каморку густым запахом водки. На столе стояли две бутылки водки. Одна пустая, вторая недопитая на треть Стресс и Тормоз работали в поте лица, загружая каменный уголь широкими лопатами в жерло топки.
Когда оранжевые горячие угли покрылись черной коркой, еще не разогретых обломков каменного угля, Стресс захлопнул дверцу и отрегулировал поддув.
Пламя гудело как реактивный самолет, идущий на взлет.
— Порядок. Можно тащить.
Стресс отряхнул руки и заглянул в каморку.
— Спит, хрен два проснется.
Они вышли на улицу и по полю направились к лесу, там под прикрытием кустов стояла машина, которую невозможно было заметить с дороги.
— Тяжелый, черт его побери, — пробормотал Стресс, берясь за край мешковины, в которую был завернут мертвый охранник Сивакова.
— Что ж поделаешь, если трупаки сами не ходят.
Тормоз ухватился поудобнее и взвалил край свертка на плечо. Пошатываясь под тяжестью ноши, мужчины мелкими шагами двигались по полю. На фоне черного ночного неба вырисовывалась невысокая кирпичная труба котельной, из которой то и дело вылетали искры и тут же гасли.
— Да, раскочегарили ее мы с тобой, словно домну или мартен какой.
— Лишним жар не будет.
Вспотевшие, злые Стресс и Тормоз втащили в котельную завернутый в мешковину труп, бросили его на пол.
— Нечего ждать, — торопил Стресс, — засунем в топку и дело с концом. Вдруг кто придет. А потом передохнешь, слышь, Тормоз.
— Нет чего передыхать, — Тормоз вытирал вспотевшее от напряжения и жара, идущего из топки, лицо, — Коляна еще тащить надо.
— Да уж, сам он тоже не придет, т — лицо Стресса помрачнело. — Давай этого вкинем, нечего ему на полу лежать.
Мужчины вновь ухватились за грязную мешковину и попытались втолкнуть труп в топку. Жар шел такой, что Стресс чувствовал, как у него на голове потрескивают волосы.
— Погоди, — он изловчился, снял с вешалки вязаную шапку, испачканную мазутом, натянул по самые глаза, — в аду, наверное, похолоднее будет.
Помогая себе коленом, он все-таки просунул голову покойника в широкое отверстие топки и зло зашипел:
— Толкай, толкай!
Когда снаружи остались торчать только ноги, Стресс ухватил длинный металлический багор, и вдвоем с Тормозом они затолкали труп на решетки колосника, закрыли дверцы, переглянулись.
— Пошли за Коляном На этот раз свой груз они несли более бережно, хоть и весил он побольше, все-таки с Коляном был завернут и пес. Говорить особо не хотелось, и Тормоз и Стресс прекрасно понимали, что на месте дружка мог оказаться любой из них. Им просто повезло, что Сиваков указал псу рукой не на них, а на Коляна.
— Вроде бы дым белее стал, — Стресс глянул на верх трубы, четко очерченной в ночном небе.
— Человек, как огурец, — заметил Тормоз, — процентов на девяносто из воды состоит. Вот пар и валит — Рановато еще, не прогрелся он.
— Какое рано Там, черт-ти знает что от горящего угля делается На этот раз Стресс и Тормоз действовали более осмотрительно — сперва засунули в топку две доски, смолистая еловая древесина тут же занялась огнем.
Взгромоздили на них труп и, кряхтя втолкнули вместе с досками в топку. Переглянулись. Тормоз неумело перекрестился, Стресс стянул с головы и сжал в кулаке грязную вязаную шапочку.
С полминуты они постояли перед топкой молча, навытяжку — Пусть земля будет тебе пухом, Колян, — проговорил Стресс.
— Каким пухом! — возмутился Тормоз, — мы ж его не в могилу закапываем, надо говорить — мир праху твоему.
— Мир праху твоему.
— Аминь.
Любопытство брало верх над брезгливостью и осторожностью.
— Не закрывай дверцу, — попросил Стресс, выдвигая на середину помещения скамейку и садясь на нее, хлопнул ладонью по доске, — и ты садись.
35 
