Последние отзывы

  39  

Глеб отбросил эти мысли, как ненужный хлам. Если не доверять Федору Филипповичу, кому же тогда доверять?! В случае необходимости генерал мог попытаться устранить своего агента. Он способен на убийство в интересах дела, но не на предательство.

Метрах в двадцати от берега мимо Глеба прошел моторный катер, волочивший за собой парашют с подвешенным в стропах человеком. На человеке были пестрые плавки и оранжевый спасательный жилет. На приличном отдалении от скалистого выступа катер развернулся, описав широкую плавную дугу, и пошел в обратном направлении. Оставленный им пенный след, расходясь, таял на глазах, волна плеснула в изумрудное от водорослей подножие скалы и мягко накатилась на пляж. Проводив парашютиста взглядом, Сиверов подумал, что уже очень давно не совершал прыжков. На миг его охватила острая, как укол в сердце, ностальгия по тем давно ушедшим временам, захотелось снова испытать ни с чем не сравнимое ощущение свободного полета.

Глеб вздохнул. Что толку попусту мечтать? Полет на конце привязанного к моторной лодке троса не сравнишь с ночным прыжком из-за облаков прямо на горы...

Солнце уже начало заметно клониться к горизонту. Вдали на волнах покачивалось светлое пятнышко еще одной моторной лодки. Глеб приподнял очки, поморгал, давая глазам привыкнуть к излишне яркому для них свету, и прищурился, вглядываясь в даль. Он не ошибся: с моторки действительно ныряли аквалангисты, или, как их стали называть в последнее время, дайверы.

"Дайвинг – развлечение не для бедных, – подумал Глеб. – А это, пожалуй, мысль".

Он выбросил окурок и отправился ловить такси. Нужно было срочно поговорить со Стаканычем – тем для разговора накопилось уже достаточно. По дороге Глеб остановил машину возле гастронома, где приобрел две бутылки коньяка и целый пакет разнообразной снеди – сутки назад, когда он уходил от Стаканыча, в холодильнике у старика было хоть шаром покати.

* * *

Стаканыч с недоверием на лице дернул пыльный, замасленный шнур пускателя, и старенький "Вихрь", два раза оглушительно кашлянув, ровно затарахтел. Похожая на зеленое бутылочное стекло вода под кормой облезлой пластиковой лодки вспенилась, закипела; в ней лениво колыхались прозрачные студенистые тела медуз, похожие на выброшенные за ненадобностью силиконовые протезы молочных желез. Под прерывистый стук мотора лодка пошла вперед, расталкивая округлым носом мелкую утреннюю волну. Лодчонка была утлая, плохо приспособленная для морских прогулок; волны били в нее, как крупные булыжники в днище легкового автомобиля, с точно таким же глухим, неприятным звуком. После каждого такого удара Глеб с опаской косился на кое-как заделанные трещины в рыжих от старости пластиковых бортах. Трещин было много; можно было подумать, что Стаканыч собирал свою лодку из кусочков, как мозаику.

– А ты, оказывается, не только драться можешь! – перекрывая шум мотора, прокричал Глебу Стаканыч. Встречный ветер трепал его длинную седую гриву и выжимал из розоватых с похмелья глаз мутную стариковскую слезу. – Не думал я, что этот мотор починить можно! Думал, на веслах придется, а какой из меня нынче гребец?

Глеб в ответ лишь пожал плечами – орать не хотелось, да и о чем тут было говорить? Впрочем, один интересующий его вопрос все-таки имелся, и, немного поколебавшись, Глеб все-таки решил его задать.

– А не развалится эта хреновина? – прокричал он, подавшись к Стаканычу.

– Это которая?

– Да лодка твоя! Не рассыплется она прямо под нами, а?

– Не должна! – проорал Стаканыч во всю глотку. В его голосе Глебу почудилась твердая уверенность; впрочем, когда человек так орет, уверенность в голосе появляется сама собой, автоматически, и через мгновение Глеб в этом убедился. – Если что – вот! – добавил Стаканыч и, выдернув из-под кормового сиденья, толкнул по настилу грязный кусок твердого пенопласта, вроде тех, что дают в бассейнах детишкам, не умеющим плавать. – До берега дотянем, если что!

Глеб знал, что доплывет до берега и без этого поплавка, но это не входило в его планы. Если хочешь окунуться, зачем брать лодку?! Разве что ты – любитель острых ощущений и обожаешь купаться в одежде на большой глубине...

Они замолчали. Стаканыч повернул ручку, увеличивая подачу топлива, мотор затрещал чаще и ровнее, и скорость лодки заметно увеличилась. Встречный ветер тоже усилился, сдувая за корму неприятный запах, исходивший от плескавшейся под решетчатым деревянным настилом тухлой желто-зеленой воды. В воде виднелись какие-то комки – не то грязь, не то водоросли – и радужные разводы пролитого топлива. Стоявшая в ногах: у Стаканыча запасная канистра с бензином имела такой вид, что Глеб, глядя на нее, без труда преодолевал желание закурить. Зато Стаканыч дымил, как ни в чем не бывало, и Глеб решил, что беспокоиться действительно не о чем: двум смертям не бывать; сгореть и утонуть одновременно им не удастся...

  39