– Раз уж речь зашла о святом, не премину заметить, что мне в деревне попались две-три смазливые девичьи мордашки. Почему бы нам не свести с ними короткое знакомство?
– Не стоит, друг мой, – отозвался принц, но неугомонный Геймбург продолжил настойчиво уговаривать:
– Хорошо, ваше высочество. Я вас прекрасно понимаю. Вы, верно, считаете, что сельские создания не смогут доставить изысканное удовольствие. Тогда хочу заметить, что в двух верстах отсюда расположились маркитантки. Некоторые из них весьма недурны и будут покладисты, если развязать узелок кошелька. Что скажете, господа? Мы столько времени лишены женского общества. Клянусь, еще немного, и я начну заглядываться на все, что в юбках.
– Даже на шотландцев в килтах? – усмехнулся я.
Геймбург нахмурился. Ситуацию разрядил Антон Ульрих:
– Мой дорогой подполковник, побереги силы. Они еще пригодятся на войне.
– Не волнуйтесь, ваше высочество, я могу проявить себя с одинаковой доблестью что в дамском алькове, что на поле, выбранном Марсом для истинно мужского занятия, – самоуверенно объявил Геймбург.
– Лучше бы ты не бахвалился, подполковник, а занялся чем-то полезным. Готов послужить примером, – сказал принц.
Геймбург понюхал табак, громко чихнул на всю горницу. Уголки его губ лукаво приподнялись.
– Разве я поступаю иначе? Ваш пример всегда стоит у меня перед глазами.
– Ты обещал, что будешь помогать мне в учебе.
– Я так и поступаю.
– Неправда. Последний раз мы пытались заняться космографией. Ты улизнул под лживым предлогом. Не мотай головой, Геймбург, я проверил. Ты наврал мне с три короба. Но – Бог с ним, это было две недели назад, я давно простил твою ложь. Однако с той поры у тебя всегда находятся отговорки.
– Ваше высочество, что поделать, если у меня не лежит душа к наукам? Ну не создан я для них! – пожаловался Геймбург. – Зато, если вам понадобится моя шпага, вы всегда можете на нее рассчитывать.
– Ваше высочество, а вы что, даже в походе занимаетесь учебой? – удивился я.
– Я когда-то дал себе обещание, даже написал его на бумаге. И хотя мы в походе, все равно стараюсь не тратить время впустую. Единственное, в чем пришлось себя ограничить, – в изучении русского языка. Господин Тредиаковский, который обучал меня по два часа каждый день, находится слишком далеко, я не посчитал возможным взять его в этот поход.
– И правильно сделали, ваше высочество. Пусть Тредиаковский зарабатывает себе на жизнь пером, оставив шпагу военным, – похвалил я. – Если пожелаете, могу заменить вам его хотя бы частично.
– Отличное предложение, – обрадовался принц. – С удовольствием принимаю его. Я сразу заметил, что вы очень хорошо говорите на русском: бегло и свободно. Как вам это удалось?
– За это надо благодарить Господа. Он наделил меня способностями, которыми я лишь не преминул воспользоваться.
Принц хмыкнул, глядя на мою фигуру:
– Похоже, Господь и впрямь не скупился на дары, барон, и щедро одарил вас ими сверх меры.
Понятно, что я был в два раза крупнее кирасирского полковника, но мне не хотелось, чтобы принц начал комплексовать по этому поводу.
– Не стану спорить, ваше высочество. Однако посмею добавить: тем, что отпущено сверху, надо правильно распоряжаться.
Чтобы окончательно сменить тему, я спросил у принца:
– Ваше высочество, вы сказали господину Геймбургу, что, кроме русского языка, изучаете еще и космографию.
– И не только ее. У меня с собой полно книг, – с удовольствием пояснил принц. – Есть труды по арифметике, геометрии, космографии, фортификации. Кто знает, вдруг они пригодятся?
– Вполне возможно. Скажем, фортификация. Полезная штука. Нам предстоит отстроить в Крыму немало оборонительных сооружений, иначе не сумеем закрепиться. Татары тогда вышибут нас в два счета.
Геймбурга разговор разморил, он начал клевать носом. Принц отправил его спать. Подполковник забрался на широкую печь и затих. Антон Ульрих велел принести еще вина, и мы продолжили беседу.
Я поднял чарку за здоровье его высочества.
– Подождите, фон Гофен, – взмахнул рукой Антон Ульрих. – Давайте лучше выпьем за победу русского оружия!
Эту бутылку мы приговорили за полчаса, зато за другой засиделись. Беседа текла медленно и непринужденно, вместе с нею так же неторопливо текло вино. Вспоминались веселые истории, шутки. Постепенно начал действовать хмель, я по секрету поведал, что давно уже пишу книгу и публикую под псевдонимом Игорь Гусаров. Пьяное признание неожиданно покорило сердце собеседника, затронув дотоле мне неизвестные струны в его душе.