Особенно,... 
91 
– Папа, ты ошибаешься.
– Я ошибаюсь? – воскликнул краевед и ударил кулаком по столу так сильно, что папки с бумагами и фотографии сдвинулись со своих мест. – Нет, дорогая, ты меня можешь заподозрить во всем, кроме безумия. Память у твоего отца железная: если я человека увидел, то лицо надолго запомню. Это был тот самый человек из Берлина!
– Погоди, папа, успокойся, сядь.
– Зачем мне садиться? – Казимир Петрович нарезал круги вокруг стола.
Он держал руки за спиной и поведением напоминал дочери упрямого ученика-всезнайку, переубедить которого невозможно.
– Послушай, отец, – Регина решила пойти другим путем, воздействовать на отца не эмоциями, а логикой.
Она взяла в руку фотографию, и ей, как и отцу, показалось, что снимок обжигающе горячий. Женщина отбросила карточку и подула на пальцы.
Казимир Петрович испугался:
– Что случилось?
– Ничего, – Регина заставила Казимира Петровича сесть в кресло. – Эта фотография сделана, как тебе известно, во время войны. Правильно я говорю?
– Абсолютно точно, осенью сорок третьего года, так написано в письме доктора Цигеля.
– Хорошо, тысяча девятьсот сорок третий год. А какой сейчас год?
– Ты что, издеваешься, Регина? – вскочив с кресла, выкрикнул Казимир Петрович.
– Отец, подумай, разве может человек на фотографии, сделанной более чем пятьдесят лет тому назад, выглядеть так же, как сегодня? Даже если такое возможно, то почему он вновь оказался в нашем городе?
Могилин принялся ладонями тереть виски, бормоча при этом:
– Почти шестьдесят лет… Боже, почти шестьдесят лет, больше чем полвека… – и тут же он нашел объяснение. – Он чертовски похож, как две капли воды. Может, это его сын?
Регина улыбнулась, ей стало жаль своего немолодого отца.
– И ходит он в отцовском плаще и отцовской шляпе. Пойдем, попьем чайку, чего-нибудь съедим.
– Нет, Регина, что-то здесь не так, – вялым, бесцветным голосом сказал бывший школьный учитель, начиная сомневаться в собственных умственных способностях и умении логически рассуждать.
Уже на кухне у Казимира Петровича появилась спасительная мысль, и он схватил Регину за плечи:
– Где сейчас Андрей Алексеевич?
– Не знаю, папа.
– Вы встречаетесь вечером?
– Нет, не договаривались. У него свои дела, у меня свои. Может, у матушки, может, в церкви, сейчас там служба.
– Церковь.., вот туда я и пойду. Ты не хочешь меня понимать, а я расскажу Холмогорову, он человек умный, наделенный фантазией.
– По-моему, ты ошибаешься папа. Какое дело Андрею Алексеевичу до твоих фантазий?
– Какое! Он человек образованный, советник патриарха, он меня выслушает, поймет.
Тут же бывший школьный учитель засобирался, надел галоши, схватил зонт.
– Папа, на улице нет дождя.
– Дождь обязательно будет. Сейчас осень, а осенью всегда идут дожди. Скажешь, это тоже нелогичное рассуждение?
– Это – логичное. Я проверю тетради, а ты поступай как знаешь.
Холмогорова Могилин нашел у церкви.
– Андрей Алексеевич, а я к вам спешу.
– Что-то случилось с Региной?
– Нет, с ней все в полном порядке. Я хочу вам кое-что рассказать.
– Прямо на улице?
– Могу здесь, но будет лучше, если вы пойдете со мной.
– Я не против.
Холмогоров и Казимир Петрович покинули церковный двор.
В доме краеведа был беспорядок: фотографии, книги, папки с бумагами слоями лежали на круглом столе, на стульях. Казимир Петрович принялся рассказывать Холмогорову обо всем, что с ним случилось сегодня, и о том, что происходило вблизи Борисова во время войны. Холмогоров, в отличие от Регины, слушал старика внимательно, а когда Казимир Петрович подал ему фотографию, присланную немцем, и лупу с деревянной ручкой, Андрея Алексеевича словно ударило током.
– Что вы об этом думаете? Я понимаю, что говорю вещи невероятные, но тем не менее… Я рассказываю вам не потому, что мне так хочется, не для того, чтобы и вы поверили в мои фантазии, а потому, что это правда.
– Казимир Петрович, такое случается. Бывают люди, живущие в разных странах, в разные времена, говорящие на разных языках, но они как две капли воды похожи друг на друга.
– Вот видишь, Регина, Андрей Алексеевич со мной согласен. Невероятно, но факт – я встретил двойника, – слово “двойник” было произнесено с сомнением в голосе. – Жаль, что у меня не оказалось фотоаппарата, я бы его снял и сейчас смог бы вам предъявить вещественные доказательства того, что не выжил из ума, что не видение проплыло перед моими глазами, а рядом со мной прошел реальный человек. Самое интересное, что он исчез бесследно, растворился.
91 
