Особенно,... 
75 
— Пицца Булудилива — это тоже псевдоним?
— Вроде того. Так вот, мне давным-давно следовало задать Марго Перес несколько вопросов из тех, которые я постоянно задаю на всякий случай едва ли не случайным людям! Я даже не удосужилась показать ей фотографию Натальи Беляевой. Хотя она все время при мне!
— Но разве она не видела «русалку»? Она же первая ее обнаружила!
— Вот это меня и сбило с толку, инспектор! Между тем «обнаружить» и «увидеть» — это две разные вещи. Марго видела утопленницу в воде, но она никогда не видела ее лица!
— В таком случае, вы напрасно себя укоряете: если она ее лица не видела, то не узнает его и на фотографии.
— А если она видела его раньше? Эмигрантский мир так тесен, инспектор!
— Да, я это заметил. И вы мне уже много раз говорили, что сети в нем надо забрасывать как можно шире и глубже.
— Вот-вот!
— Но на старую ворону вы все равно никак не похожи, графиня. Разве что на пожилую мудрую птицу марабу.
Это сравнение Апраксина инспектору простила.
Обстановка в доме баронов фон Ляйбниц вопреки обещаниям графини не была ни мирной, ни спокойной. В гостиной, съежившись в большом кресле, рыдала Марго, а барон с баронессой сидели на ручках кресла, один на правой, другая на левой, и утешали ее. По всей гостиной были разбросаны листы с машинописным текстом, и легкий предвечерний ветерок, залетавший в раскрытую дверь с террасы, озорно перебрасывал их с места на место.
— И что же тут случилось? Что за погром? — спросила Апраксина. — Издательство отвергло твою новую книгу, Марго? Она не будет напечатана? — Марго кивнула. Апраксина подняла с полу страницу и громко прочла: — «Со стороны Альп на замок надвигалась буря. Но возмущенные небеса не могли уже остановить графа Убараксина: он захохотал громоподобным смехом и двинулся по темному коридору к библиотеке…» По-моему, ничуть не хуже, чем всегда. Почему издатель отверг твою книгу, Марго?
— Он не отверг — он сбежал! — сказала баронесса, гладя по голове плачущую писательницу. — Не плачь, моя Птичка, не плачь, моя дурочка! Другого найдешь… на свою голову. Ох, простите! — Баронесса только тут заметила стоявшего у дверей Миллера. — Инспектор Миллер, если не ошибаюсь? Рада вас видеть, инспектор! — Альбина оставила Птичку и пошла к Миллеру.
— О, какой гость! — воскликнул барон и тоже подошел к инспектору, чтобы поприветствовать его крепким рукопожатием. — Бокал вина? Виски? Пиво?
— Пиво, конечно, — сказал инспектор, не скрывая удовольствия от радушной встречи.
— Марго, кончай рыдать! Ты только взгляни, кто к нам пришел, это же сам инспектор Миллер!
— Рудольф Миллер! — взвизгнула Марго и прямо по листам своей рукописи подбежала к инспектору. Она встала перед ним и, закинув голову, с восторгом заглядывала ему в лицо. — Какой вы больш-о-ой! Как давно я мечтаю с вами познакомиться, инспектор! Вы непременно, непременно должны мне рассказать, как продвигается у вас дело с расследованием об убийстве бедной «русалки»!
— Теперь она будет при каждой встрече вас допрашивать, — предупредила Апраксина. — Между прочим, вы еще только расследуете «дело о русалке», а Марго уже давным-давно нашла убийцу и даже его покарала. Чем он у тебя кончил, Птичка? Его посадили в тюрьму?
— Он упал с башни своего замка и разбился всмятку. И так ему и надо! — мстительно сказала баронесса.
— Какие вы жестокие, дамы! — засмеялся инспектор.
— Ничего жестокого, ведь прототипом убийцы был сбежавший друг нашей Марго, он же ее издатель.
— Разве он был прототипом моего графа Убараксина? — удивилась Марго.
— Конечно, он! У тебя всегда в героях твоих книг ходят твои поклонники.
— Ты думаешь, мой издатель погиб, а не сбежал? — с тревогой спросила Марго.
— Сбежал, сбежал! Успокойся!
Марго вздохнула и принялась собирать страницы рассыпанной рукописи, мужчины уселись пить пиво, а баронесса с графиней отправились на кухню готовить ужин.
— Давно Птичка обнаружила пропажу своего издателя?
— Сегодня утром. Она отправилась к нему сдавать свою книгу, а вернулась к обеду вся в слезах и с тех пор рыдает непрерывно. Впрочем, нет, теперь уже перестала. — Со стороны гостиной доносился звонкий и возбужденный голосок Марго. — Ишь, расщебеталась… А твой Миллер — он не опасен для Птички?
— Да что ты, бог с тобой! Он человек положительный, семейный.
75 
