Последние отзывы

  114  

– Не понимаю идиотов, которые ездят по городу в спортивных автомобилях. У них на спидометрах обозначено “240”, а то и больше, так вот из этого числа двести можно смело убрать, будет самое то. А если так пойдет и дальше, ты, Борис Иванович, на московских улицах пешком любой “Порш” обставишь.

– Так в Москве автомобиль уже перестал быть средством передвижения, – возразил Рублев. – Он свидетель толщины кошелька и влияния его хозяина. Знаешь, на одном из фуршетов владелец “Линкольна” хвастался, мол, их подземный гараж снабжен супернадежными запорами и вдобавок охраняется бывшими “альфовцами”. Рядом стоял “новый русский”, с бриллиантовым перстнем и следами сведенных наколок, презрительно усмехнулся и говорит: “Подумаешь! Я свой “Роллс-Ройс” оставляю где хочу и двери не закрываю, и ни одна падла не осмелится даже посмотреть в его сторону”. Так что не только по машине судят о твоем положении в обществе, но и по тому, кто и как ее охраняет. Ты бы, Андрей, приставил к своей для солидности несколько здоровых лбов с автоматами.

– Обойдется дороже самой машины, – ответил Подберезский и бросил короткий взгляд на Дашу в зеркало заднего вида.

Девушка осталась безучастной к разговору мужчин. Она с любопытством глядела в окно, едва удерживаясь от возгласов удивления, восхищения, а порой и разочарования.

"Она же провинциалка, наверное, в Москву попала впервые”, – подумал Андрей.

Знал бы он, что Даша за всю свою жизнь еще не выезжала за пределы своего района. Подберезскому, который объездил много стран, одну – по принуждению, остальные добровольно и с огромным удовольствием, такое было трудно понять – Останови здесь, – неожиданно сказал Комбат. Подберезский долго ехал вдоль вереницы приткнувшихся к бордюру машин и наконец, заметив свободное место под знаком “Стоянка запрещена”, остановился. Комбат распахнул дверцу.

– На, держи, – сказал он, протягивая ключи от квартиры. – Купите чего-нибудь перекусить, я скоро буду.

Андрей, давно привыкший к таким неожиданным и зачастую шокирующим действиям своего друга, без лишних вопросов взял ключи. Даша тоже успела изучить непредсказуемый характер Комбата, к тому же она была увлечена видами столичного города и лишь повернула голову, когда Рублев в два огромных шага проскочил газон. Машина тронулась с места, а Комбат поспешил к ближайшему телефону-автомату. Переговорив с невидимым собеседником, он прошелся минут десять и скрылся в монументальном здании довоенной постройки. Его лицо и движения выдавали некоторую нервозность и желание поскорее закончить с важным, но неприятным делом. Из здания он вышел едва заметно улыбаясь и у метро смешался с толпой, похожей на обрубок громадного червяка, который, извиваясь, уползает под землю..

* * *

Из кухни неслись дивные ароматы деревенских колбас – эта, если можно так сказать, народная музыка для желудка. Или сказка.

– Ну, Даша, а я думал, у тебя полная сумка нарядов, – сказал, зайдя на кухню, Рублев.

– Наряды тоже есть, причем в одной сумке с продуктами.

– Я ей говорю, что теперь мужики от нее не отлипнут, будут, как мухи, слетаться со всей Москвы на запах, а она почему-то обижается, – вмешался Подберезский.

– Да ну вас, идите лучше тарелки ставьте, – огрызнулась Даша.

Эта честь выпала Подберезскому, Комбат остался на кухне заваривать чай. Расставив тарелки и нарезав хлеб, Андрей вытащил из морозильника бутылку водки, успевшую слегка охладиться.

– Ты же за рулем, а я не пью один ..хотя под такую закусь грех отказываться, – сказал Комбат.

– Да если еще за благополучное возвращение, – подлил масла в огонь Подберезский.

Комбат выпил. После этого за столом некоторое время раздавалось только позвякивание вилок да скрип стула под огромным телом Андрея. Дашины запасы таяли с угрожающей быстротой.

– Да, – откинувшись на спинку, сказал Подберезский. – Омары и страсбургские паштеты, если одними ими питаться, уже через месяц в горло не полезут, а такое можно есть всю жизнь.

– Можно-то можно, да кто ж тебе даст, – усмехнулся Комбат. – Ладно, идем перекурим это дело.

– Если вы за меня беспокоитесь, то курите здесь. Мой отец всегда в хате дымит, – сказала Даша.

– Нет, я боюсь, что пожелтеют обои, – парировал Комбат.

Они вышли на балкон, достали сигареты, и Подберезский щелкнул зажигалкой.

– Надо что-то делать. У нее денег в обрез, даже на захудалую гостиницу не хватит.

  114