62 
…Продолжая думать о полковнике, который сейчас либо лежал на чистых простынях в тыловом госпитале, либо ехал домой в запаянном гробу, Глеб не забывал внимательно осматривать местность и только благодаря своему богатому опыту не пропустил замаскированный вход в пещеру. Продолговатая неровная дыра полутора метров в ширину и примерно двух в высоту была почти полностью скрыта густо разросшимися кустами. Глеб подумал, что месяца через полтора, когда кусты покроются листвой, эта дыра будет вообще незаметна.
Отодвинув свободной рукой колючие ветки, держа наготове взведенный пистолет, он пробрался в пещеру. Короткий извилистый коридор с неровными, источенными водой и ветром стенками привел его в обширное помещение, имевшее явно естественное происхождение, но теперь модернизированное и приспособленное под жилье. Проникавший сквозь какое-то скрытое отверстие в каменистом своде свет позволял видеть грубо сколоченный длинный стол в центре пещеры и самодельные двухъярусные нары вдоль стен. Повсюду стояли какие-то ящики, на столе были в беспорядке разбросаны грязные тарелки, с ввинченного в низкий потолок стального крюка свисала керосиновая лампа с закопченным стеклом. На поставленном на попа ящике возле самого входа лежала мятая пачка дешевых сигарет без фильтра. Из-под ее откинутого, криво надорванного клапана выглядывала наполовину высыпавшаяся сигарета. Глеб с некоторым усилием отвел от сигареты глаза и повел носом. Помещение хорошо вентилировалось, но он все же уловил слабый смешанный запах табачного дыма, оружейного масла и пригоревшей пищи, яснее всяких слов говоривший о том, что люди ушли отсюда всего несколько часов, а может быть, и минут назад.
Позади, в узком извилистом проходе едва слышно стукнул потревоженный камешек. Глеб медленно, стараясь не делать резких движений, положил пистолет на край стола и поднял руки даже раньше, чем резкий хриплый голос с сильным кавказским акцентом приказал ему бросить оружие и не двигаться.
Глава 9
Александр Владимирович Апрелев застегнул верхнюю пуговицу сорочки, поставил воротник торчком и в нерешительности остановился перед открытой дверцей шкафа, выбирая галстук. Хорошие галстуки были его маленькой слабостью, и он никогда не упускал возможности пополнить свою обширную коллекцию, если встреченный им в каком-нибудь бутике галстук был того достоин. Его родные и знакомые были прекрасно осведомлены о его невинном пунктике, и каждый день рождения приносил Александру Владимировичу богатый урожай галстуков самых различных фасонов и расцветок. Теперь их у него скопилось около двухсот пятидесяти штук, и Апрелев начал всерьез задумываться о том, что пора либо избавиться от большей части этой непомерно раздувшейся коллекции, либо придать ей окончательный вид хобби, наподобие собирания марок или значков – взять и оборудовать где-нибудь на даче специальное помещение с застекленными витринами, в котором не будет ничего, кроме галстуков и, может быть, табличек с сопроводительным текстом: галстук шелковый от Версаче, подарен такого-то числа таким-то и таким-то (имя, звание, занимаемая должность) по случаю сорокадвухлетия… Так или иначе, с галстучным засильем нужно было срочно что-то делать, потому что из-за обилия выбора одевание всякий раз превращалось в сложную проблему.
Выбрав наконец галстук и мастерски повязав его на ощупь, Александр Владимирович протянул руку и снял с плечиков пиджак, едва не оцарапав тыльную сторону ладони о колючее шитье висевшего здесь же парадного генеральского мундира. Полгода назад ему присвоили звание генерал-лейтенанта, но это событие прошло, в общем, почти незамеченным, потому что в последнее время Александр Владимирович очень редко надевал форму. У него даже не было собственных подчиненных, которые бы напоминали ему о полученном звании, величая “товарищем генерал-лейтенантом”. Собственно, Апрелев на этом и не настаивал, поскольку был начисто лишен дешевого тщеславия и всю жизнь плевать хотел на пеструю мишуру, постоянно окружающую и опошляющую истинную силу и настоящее величие. Сила – это несокрушимый монолит, способный сломить любое сопротивление и выдержать любой напор. Дураки и подхалимы живут тем, что лебезят перед силой, украшая ее золоченым шитьем и увешивая побрякушками, которые неминуемо осыплются, как только сила шевельнет плечами, готовясь нанести удар. Именно поэтому генерал-лейтенант Апрелев почти никогда не надевал свой шитый золотом мундир с двумя рядами орденских планок на груди, предпочитая держаться в тени и мало-помалу копить силу. Некоторые из людей, выполнявших его приказы, понятия не имели, что имеют дело с генерал-лейтенантом; кое-кто, покупаясь на его легкую, шутливую манеру говорить, даже пытался общаться с ним в этой же манере, позволяя себе острить и иронизировать, но никто из них по-настоящему не представлял себе, насколько силен и влиятелен Александр Владимирович. Это было хорошо, и Апрелев очень надеялся, что о степени его силы и могущества не догадываются даже те люди, чьи приказы выполнял он сам.
62 
