112 
— Братва дала.
Чекан развернул и принялся рассматривать.
— А я ничего получился, хоть и волосы мокрые, да, Боря?
— Конечно, — сказал Борис, — во всяком случае, получше, чем этот хер прокурор.
Чекан подумал:
«Уж лучше я посмотрю сейчас, чем потом, когда начнет показывать Михара. Он-то примется тыкать своим толстым пальцем и беззлобно ржать».
Статью он дочитал, когда машина сворачивала на проселок. А когда подъехала к воротам, Чекан сложил газету в несколько раз и сунул во внутренний карман своего шикарного пальто — туда, где лежал бумажник, полный долларов.
Михара стоял на крыльце, вид у него был абсолютно деревенский. Серые войлочные валенки в больших черных калошах, новеньких и блестящих, меховая телогрейка, заячья шапка и неизменная «Беломорина» в зубах.
В правой руке Михара держал лопату. Рядом с ним почти по стойке «смирно» стоял Муму и улыбался. Михара отдавал ему распоряжения и напоминал прораба на стройке или бригадира на лесоповале. Пес стоял на крыльце рядом с Михарой, и тот время от времени поглаживал его мохнатые уши или дергал за косматую гриву.
Дорожки были чище некуда.
Чертыхаясь, Чекан поднялся на крыльцо и подал руку Михаре. В ответ он получил крепкое рукопожатие и двусмысленную ухмылку.
— Чего ты? — спросил Чекан.
— Интересно смотреть на известного человека.
— И не говори, — отрезал Чекан, проходя в дом.
Михара, Муму и пес подались следом.
— Долбаные писаки! Долбаные журналисты! — сжав кулаки, заговорил Чекан.
— Ладно, хватит, — оборвал его Михара. — Своими криками и воплями ты делу не поможешь. Видишь, как получилось? — Михара посмотрел на Муму.
Сергей понял, что Михара хочет, чтобы он удалился, но сыграл совершенно по-другому. Он подошел к Чекану и протянул ему для приветствия руку.
Чекан хмыкнул, но руку подал.
— Здорово, глухой, здорово, немой, — пробурчал он, и на его лице появилась улыбка, возможно, первая за последнее время.
— Пойдем, разденься.
Чекан сбросил пальто и двинулся вслед за Михарой.
Тот посмотрел на следы, которые оставляли на чистом паркете подошвы Чекана.
— Что это с тобой, Михара?
— Не нравится мне, когда грязно.
— Ты каким-то странным стал, за порядком следишь, как в камере.
— В камере не в камере, Чекан, а во всем соблюдай чистоту. Я и в Бутырке смотрящим этажа был. Вот ты лопухнулся — и результат тут же.
— Про что это ты?
— Как про что, ты еще не понял? Оставил кассету лишь бы как, ее сперли…
— Слушай, Михара, — зашептал Чекан, — а может, ее специально сперли?
— Да выходит, специально, — сказал Михара.
— Вот и я думаю, что специально.
— Ты, Чекан, не расстраивайся, не в тебя били.
— Как не в меня? В кого же тогда?
— В прокурора долбаного. Кто-то с ним счеты сводит.
— С ним? — воскликнул Чекан, явно пораженный таким поворотом. Подобное ему в голову не приходило. — Тогда зачем там я?
— А ты для антуража, для колорита. А чего бы без тебя прокурор стоил? Ты все-таки, так сказать, авторитет.
— Почему так сказать?
— Нет, нет, авторитет, — поправился Михара. — Били, конечно же, в прокурора. И есть у меня одна мысль — тот, кто все это завертел, мужик толковый и свое дело знает туго, не хуже, чем мы с тобой.
— Тогда при чем я?
— Так тебе же объясняют, ты здесь при том, что авторитет. А что из себя представляет прокурор-хапуга с одними голыми бабами? Они же ему взятки давать не станут. Полная херня. А вот с тобой — совсем другое дело. Так что ты, Чекан, не думай, что хотели прославить именно тебя. Хотели подставить господина прокурора, и надо сказать, это у них получилось. Ну а нам-то что переживать, его хотели опустить, и опустили. Водку привез?
— Конечно, — сказал Чекан и громко крикнул Борису, топтавшемуся на крыльце. — Ящик принеси в дом.
Муму с Борисом принялись переставлять водку из картонного ящика в холодильник. Три бутылки не влезло, хоть холодильник и был огромным, как платяной шкаф.
Взяв бутылку водки и поднос с разнообразной закуской, Михара и Чекан удалились в комнату, где последние дни жил Михара.
— Ну как твое здоровье? — спросил Чекан.
— Ты знаешь, пошло на поправку. Может, от тишины, а может, оттого, что двигаюсь мало, а может, от таблеток. Твой доктор дал мне каких-то таблеток, боль как рукой сняло.
— Он хороший врач, — заметил Чекан.
Они уселись друг против друга, Чекан на белом табурете, а Михара на своей кровати. Откупорили бутылку водки, выпили граммов по сто пятьдесят, закурили. Михара открыл окно, он видел, как возле дома по снегу ходит Муму, перенося дрова из огромной кучи под широкий навес, к сараю.
112 
