— Хорошо заплатил? — спросил Дорогин.
— Да, хорошо. Не помню сколько, но много. Денег он не жалеет, такое впечатление, что их у него куры не клюют.
— Это понятно.
Машина пересекла кольцевую.
— Слушай, давай я сяду за руль, а то командовать тебе.., налево, направо…
— Давай.
Машина остановилась, Дорогин поменялся с Тамарой местами. Теперь она вела машину, и Дорогин начал нервничать.
— Слушай, кто тебе дал права? Чекан, что ли, выписал?
— А что такое? — воскликнула Тамара.
— Да ты машину водишь так, как солдат срочной службы, которому не жалко ее угробить. Ты же портишь машину, тем более хорошую. Пожалей!
— Зато она не моя, — улыбнулась Тамара.
Водила машину она, действительно, не очень, хотя и лихо. Особенно это было видно в городе. Она тормозила резко, скорость переключала нервно, иногда забывала включать показатель поворота. И Дорогин сидел, испытывая страх, думая, скорее бы все это кончилось, а то сейчас они могут заехать в зад какой-нибудь иномарке.
Тамара, уже справившись с первым волнением, вела себя спокойно.
Наконец они добрались до той улицы и до того дома, о котором знала женщина. Тамара, пока они ехали, даже не удосужилась сообщить Дорогину, что они въезжают в нужный двор. Когда автомобиль уже остановился, она показала рукой на стоявшую в десяти метрах от них машину.
— Вот видишь, машина Чекана стоит.
— Дура! — только и успел сказать Дорогин. — Нас же сейчас увидят!
— А ты ничего не говорил о том, что тебе надо приехать тихо.
— Ты, можно подумать, не догадывалась?
— Я как-то не подумала…
Тамара уже схватилась за рычаг передачи, как Дорогим остановил ее:
— Ты хоть не рви так резко с места, а то точно проснется, — он посматривал на водителя, дремавшего в кабине.
В дом того не пустили, чтобы время от времени прогревал двигатель.
— Все, тронули, — тихо сказал Дорогин, когда Тамара показала ему на освещенные окна квартиры, где сидел Чекан, играя в карты.
Тамара на этот раз ехала осторожно.
— Вроде бы не заметили, — вздохнул Дорогин, закуривая.
Лицо Тамары было сосредоточенным, она явно решала какую-то сложную задачу.
— О чем думаешь? — спросил Сергей.
— Так вот, я думаю, как мне себя вести с тобой, с Рычаговым. Сволочи вы, мужики, и ты, и Геннадий Федорович, и Чекан. Все одним миром мазаны. Кобели вы! Кстати, — она криво усмехнулась, — как там сейчас Лютер?
— Нажрался и спит.
— Дня еще в доме не пробыл, а всюду его шерсть.
Вычесывать надо. Ладно, — Тамара свернула в слабо освещенный переулок. — Если уж сегодня день открытия тайн, то скажи мне, что собираешься делать после того, как Рычагов свалит за границу?
— А ты откуда знаешь?
— Геннадий Федорович говорил, приглашал с собой.
— Точно, Рычагов сволочь, — проговорил беззлобно Дорогин, — обещал мне никому не говорить, даже тебе.
— И откуда у него только деньги взялись?
— Наверное, нашел у какого-нибудь богатого больного в животе.
— Так я же ему на всех операциях ассистирую, ничего ценного в желудках пациентов он не находил. Пару пуль, осколки и ничего более. Таких больших денег никто ему не заплатит.
— Ты согласилась с ним поехать?
— Нет, не интересно.
— Неужели не интересно?
— Что-то не верится мне, что я там кому-то нужна.
— А здесь ты нужна кому-нибудь? — спросил Дорогин, положив руку на руль.
— Пусти, а то свернуть не сможем, — Тамара пыталась вывернуть руль, но Дорогин держал крепко, и машина проехала поворот.
— Так и будем ехать прямо, пока не упремся или гаишники не остановят.
— Нет, будем ехать, пока бензин не кончится, — Тамара сняла руки с руля и вдавила педаль газа в пол.
Дурачась, они проехали два квартала, пока наконец женщина не затормозила.
— Ну ладно, — Тамара открыла дверцу, — я тут зайду к знакомым, давно их не видела.
— Любовник тут живет?
— А тебе — дело? Я же не спрашиваю про твоих любовниц.
— У меня их нет.
— А я? — обиделась женщина.
— Ты не в счет.
— Так это от скуки?
— Ты же не поверишь, если скажу, что от любви.
— А хотелось бы, — то ли в шутку, то ли всерьез ответила Тамара, резко нагнулась и поцеловала Дорогина в неровно остриженную бороду. — Что-то в тебе есть, не зря я тебя зашивала. Но знала бы, зашивала поаккуратнее, чтобы швы не были видны.
— По-моему, вы с Рычаговым и так отремонтировали меня на славу.