— Похоже на свинину, — сказал он.
— Человечина, говорят, тоже похожа на свинину, — возразил сержант, глядя на Козинцева как солдат на вошь. Он видел этого типа в отделении и знал, что взять его голыми руками непросто.
Колебания сержанта не остались незамеченными.
— Кстати, — с аппетитом жуя, сказал Козинцев, — я что-то не помню, чтобы приглашал вас или хотя бы открывал вам дверь.
— Мы звонили, — с ненавистью сказал сержант, чувствуя, что хозяин прав.
— Правда? — удивился Козинцев.
— Вы не ответили, — продолжал сержант.
— Значит, либо не слышал, либо не хотел отвечать. У вас часы есть? Вы умеете определять по ним время? Я собирался поужинать и лечь спать, а дискутировать с вами по поводу сравнительных характеристик свинины и человечины я как раз не собирался. А если бы меня не было дома? Вы что же, высадили бы дверь? Без ордера, без… ну, я не знаю, без чего еще. Без стыда и совести, например.
Он раздраженно ткнул вилкой в мясо и отправил в рот очередной кусок.
До сержанта внезапно дошло, что у него на глазах самым наглым образом уничтожается вещественное доказательство.
— Мужчина, — сказал он, — прекратите есть. Козинцев снова повернул к нему голову.
— Зачем? Я голоден.
Сержант сделал знак рукой, и круглолицый милиционер молча забрал блюдо с остатками жаркого.
— К нам поступили жалобы на то, что вы… гм… пытались угостить собравшихся у вас людей человечиной. Нам придется задержать вас до выяснения обстоятельств.
Козинцев всплеснул руками.
— Но это же была шутка! Как же можно этого не понимать? Да над вами будет хохотать вся Москва! Вас же со службы выгонят! Что вы, в самом деле, с ума сошли? Я жаловаться буду, в конце концов! Врываетесь в дом, мешаете отдыхать, притаскиваете с собой какую-то психопатку… Она меня преследует, если хотите знать! Вбила себе в голову неизвестно что и прохода мне не дает! Это из-за нее, между прочим, ко мне второй раз врываются ваши вооруженные варвары и топчутся по коврам в грязных сапогах. Я выше этих мелочей, но есть же, наконец, предел!
Сержант заколебался.
— В отделении разберемся, — сказал он.
— На здоровье! — без паузы отреагировал Козинцев. Было видно, что он здорово взбешен. — Разбирайтесь сколько угодно, но без меня. Я с вами не поеду. У вас нет оснований меня задерживать. Я не пьян, не буяню, даже не шумлю. Сижу себе дома, принимаю пищу. Вот с ней разбирайтесь, — он сердито ткнул вилкой в сторону Сиваковой. — А я в вашей конторе уже насиделся. Продержали целые сутки, как какого-то уголовника, и никто даже не подумал извиниться. Вам это так просто с рук не сойдет! — неожиданно взвизгнул он. — Лично вам, сержант! Вы у меня живо сделаетесь рядовым!
— А вы меня не пугайте! — сдерживаясь изо всех сил, сказал сержант. Меня не такие пугали. И вообще, мое дело маленькое…
Круглолицый здоровяк снова понюхал стоявшее на холодильнике блюдо.
— Да свинина же, — сказал он. — Что я, свинины не знаю?
— Ты вообще много знаешь, — зарычал на него сержант. Он чувствовал себя глупо, не знал, что делать, и от этого злился все сильнее с каждой минутой. — Мужчина, положите вилку!
Козинцев удивленно поднял брови, но потом понял, насмешливо улыбнулся, тщательно облизал вилку и с подчеркнутой аккуратностью положил ее на самый дальний от себя угол стола.
— Удовлетворены? — спросил он с холодной улыбкой.
— Минуточку, — сказал сержант и по рации связался с отделением.
Он вкратце, не вдаваясь в ненужные подробности, описал ситуацию и спросил, что ему теперь делать.
— Как что? — удивились в отделении. — Задерживать.
— Да? А за что?
— За задницу, — посоветовал хриплый голос из микрофона.
Козинцев отчетливо хихикнул и принялся с сухим шелестом потирать ладони.
— Очень смешно, — угрюмо ответил сержант, неодобрительно косясь на Козинцева. — А незаконное задержание вы опять на меня повесите?
— А то на кого же, — жизнерадостно отозвался безликий голос из рации. — Погоди-ка, тут по твоему клиенту что-то такое было. Сейчас… А! Оставайтесь там, ничего не делайте. К вам выехала бригада с Петровки.
Оперативники с Петровки прибыли через четверть часа. Это были старые знакомые — те самые, что не так давно навещали Козинцева вместе с новым участковым.
— Ну что, Ярослав Велемирович, опять у вас неприятности? — спросил один из них.