71 
«Предупредить, чтобы не соглашался? Но сам-то я уже согласился. Попытаться уговорить сотрудничать? Но Богуславский упрям. Эх, небось, у него тоже сохранились записи. Он-то имел больше возможностей работать с материалами, ему даже позволяли кое-что брать домой… Лишь бы он не надумал сжечь записи в печке! Хотя какая к черту печка в московской квартире?»
Петраков ощущал себя так, словно собрался в отпуск. Сидел на полу возле вороха одежды, перебирал, что может ему понадобиться в Прибайкалье. Отбор производил тщательно. Первыми в чемодан попали такие необходимые вещи, как катушка ниток с иголками, ножнички, электробритва, авторучка, которой давно не пользовался, завернутая в пару полиэтиленовых пакетов бутылочка с чернилами, закрученные в бумагу и перевязанные липкой лентой дневники с рабочими записями, аптечка с набором таблеток на все случаи жизни. Все это аккуратно перекладывалось свитерами, рубашками.
К позднему вечеру Петраков не мог бы вспомнить ни одной вещи, которую он забыл. Чемодан наполнился точно до краев, крышка закрылась.
Аркадий Карпович стянул ремни и попытался поднять его на антресоль, но сил не хватало. Тогда он поставил чемодан под письменный стол – так, чтобы его не было видно из двери, и радостный, спокойный вышел в гостиную, не забыв запереть за собой дверь на ключ.
Дочь, сидевшая в кресле, занервничала, не зная куда деть газету, в которой она просматривала объявления о продаже и купле квартир.
Она занималась этим чуть ли не каждый вечер в тайне от отца. Сперва просматривала колонки, в которых значились квартиры, расположенные в центре, в домах сталинской застройки, трехкомнатные. Цифры поражали ее. Их квартира наверняка стоила не меньше. Продав ее, можно было бы купить две приличные квартиры такой же площади в уже обжитых районах возле станций метро. Какая, в сущности, разница что у тебя видно из окна – Кремлевские звезды или полоска леса на горизонте, если подземка может доставить тебя к центру города минут за двадцать-двадцать пять? Всего лишь минут по пятнадцать терять каждый день, но зато чувствовать себя независимо.
Она хотела вместе с газетой уйти в комнату, но отец попросил:
– Дай-ка я посмотрю.
– Я вот думала велосипеды ребятам купить, – соврала женщина, зная нелюбовь отца к разговорам о размене.
– У них же есть.
– Растут, нужно купить взрослые – раскладные, такие, чтобы на вырост сгодились. У них все: и руль и сиденье регулируются.
По взгляду Петракова дочь поняла, тот ей не верит, прекрасно знает зачем она просматривала газету. Он взял рекламное издание в руки и даже не стал скрывать что именно он ищет. Теперь казавшаяся ранее недосягаемой покупка квартиры для дочери представлялась ему доступной.
– Аркадий, ужин готов, – позвала из кухни жена.
– Давай накроем сегодня в гостиной, – торжественно произнес Аркадий Карпович.
– С чего это вдруг?
– Раньше мы всегда ужинали в гостиной, а потом как-то незаметно перебрались на кухню, – рассмеялся Петраков.
– Как хочешь…
К ужину Аркадий Карпович вышел в новом костюме, при галстуке, в белоснежной рубашке.
В руке он держал припрятанную на торжественный случай бутылку коньяка. И сколько от него не добивались – по какому поводу праздник, он упорно отмалчивался, многозначительно хмыкал, боясь лишь одного – чтобы так хорошо начавшееся дело не провалилось.
* * *
А тем временем в «святой земле» Прибайкалья, в деревне для избранных, дела шли своим чередом. Учитель после утренней молитвы собрал совещание. Поскольку посторонних не было, он мог позволить себе говорить не витиевато, а простым, понятным языком:
– Как идут дела на постройке храма? – Учитель покосился на забранное жалюзи окно, сквозь планки виднелся бетоносмеситель – тяжелый КамАЗ, примостившийся у здания.
– По графику, – поднялся главный инженер стройуправления-подрядчика и принялся докладывать детали.
Все просьбы, кроме одной – прислать еще десять человек сектантов на стройку, Учитель отклонил. Затем обсуждали и другие хозяйственные вопросы, среди которых был и такой – кто достанет дохлого кота из колодца, который упал туда на прошлой неделе. Самое странное, именно этот вопрос отнял больше всего времени. Учитель уже утомился, когда поднялся один из проповедников, облаченный в лиловую ризу:
– Скоро прибудет партия новообращенных из Москвы, необходимо провести инициацию части уже живущих здесь.
71 
