96 
* * *
Занятый срочными делами, Леонид Васильевич напрочь забыл о Комбате. Он вспомнил о нем только тогда, когда встретил полковника Брагина.
Тот был мрачен и не очень-то расположен к задушевной беседе.
– Честь имею, – проговорил Бахрушин, обменявшись коротким рукопожатием. Он хотел было бежать дальше, ведь знал, Комбат послал на хрен чиновника из Совета безопасности, окончив тем самым карьеру инструктора, но Станислав Станиславович остановил его:
– Леонид Васильевич, ну и свинью же вы мне подложили!
– Какую? – не понял Бахрушин.
– Инструктора вы мне порекомендовали?
– Да, я. А что случилось?
– Спрашиваете еще… – и полковник Брагин вкратце рассказал о том, что произошло на полигоне.
– Я тебе что обещал? – спросил Бахрушин, перейдя на «ты». Он стоял и нервничал, крутя пуговицу на кителе полковника Брагина, пребывая в уверенности, что крутит пуговицу на собственном пиджаке. – Обещал тебе хорошего профессионала прислать, мирового мужика, честного, который дело знает, ты согласился?
Брагину пришлось подтвердить:
– Точно.
– Такой тебе и попался.
– Даже слишком.
– Ну вот, значит, никаких обид.
«И тут японцы!» – уже приходя в бешенство, подумал Бахрушин, продолжая ласково улыбаться полковнику Брагину.
– Ты на меня не в обиде, Станислав Станиславович?
– Ничего, я тебе тоже как-нибудь удружу.
– Кстати, – задержал его Леонид Васильевич, – среди твоих японцев нет микробиологов?
– Как же, аж два человека.
– Ну, вот и все, что я хотел от тебя узнать.
Озадачив таким образом полковника Брагина, Бахрушин вместо того, чтобы направиться в столовую, куда держал путь, вернулся в свой кабинет, где в приемной его дожидался капитан Альтов, так и не узнавший ничего нового.
– Едем к Петракову, – распорядился Бахрушин.
Капитан Альтов еле поспевал за ним, когда Леонид Васильевич, перепрыгивая через ступеньки, мчался вниз.
«Вот, опять пошла полоса неудач, – рассуждал Бахрушин, глядя на город сквозь тонированное стекло служебной „Волги“. – Только начинает казаться, что наше управление выкарабкивается из болота, в которое засело, только появляются какие-то ориентиры, как тут же выясняется, что эти ориентиры хуже прежних. Совет безопасности, Министерство обороны – повсюду найдется мерзавец, готовый за три копейки продать мать родную. Это же только представить себе, засекреченный ученый, владеющий государственными тайнами, получает разрешение работать с иностранцами! К тому же, о целях работы никто не имеет ни малейшего представления. Ну, и что из того, что прошло много лет? Есть вещи, о которых нельзя вспоминать и через сто лет».
Лифт вознес Бахрушина и Альтова к двери квартиры Петракова. Леонид Васильевич сразу же наметанным взглядом определил, что живет доктор наук не очень богато. Раз железной двери нет, значит и брать в квартире нечего.
На звонок вышла дочь и с недоумением осмотрела двух незнакомых ей мужчин.
– Я вам звонил, – вместо того, чтобы представиться, проговорил Бахрушин и сделал шаг к двери.
– Да?
Теперь от дочери Петракова зависело пустить его в квартиру или нет. Это движение Леонид Васильевич сделал так настойчиво, что у нее не хватило духа отказать.
– Проходите, – сказала она, когда уже Бахрушин и Альтов были в прихожей.
– Здравствуйте, здравствуйте…
«Так, три комнаты, – отмечал про себя Леонид Васильевич. – Судя по пальто, висящих на вешалке, народу здесь живет уйма. Двое детей, две женщины, – взгляд Бахрушина упал на зонтики, – и двое мужчин, как минимум. Итого шесть человек».
– У меня к вам вот какое дело. Мне предложили работу, но без вашего отца я не могу к ней приступить. Понимаете, разработки, авторские права.., с этим сейчас строго. И мне нужно разрешение от него, для того, чтобы воспользоваться плодами его труда. За это, абсолютно точно, ему заплатят неплохие деньги. Говорю вам открыто потому, что деньги не мои, а заказчика. Так что, если он позвонит, непременно передайте ему мой телефон. Пусть свяжется, и все финансовые вопросы мы быстро утрясем.
– Да, повезло Аркадию Карповичу, – сказал Альтов, заглядывая в гостиную, – японцы не каждому контракт предложат. Понимаю, конечно, что спрашивать бестактно, но деньги, наверное, немалые?
– Не знаю, – честно призналась дочь Петракова, – отец этого не говорил.
«Значит, большие», – ответил про себя полковник Бахрушин.
96 
