— Зачем? — удивился Алексей.
— Так спокойнее.
— Кому?
— Мне, тебе, Серебряковой. В общем, всем.
— А я и не переживал.
— Да ладно! Возьми денег.
— Уберите деньги, Илья Петрович, — тихо, но сурово сказал Алексей. — Я все равно не возьму. В дополнение к нашему вчерашнему разговору. Не все берут взятки. Пусть я, по-вашему, дурак, но…
— Гордый, что ли?
— От заработанного никогда не откажусь, а от подачки…
— Как хочешь. А ты мужик. Не понимаю, но уважаю. Может, еще пересечемся. Возьми мою визитку.
— Давайте. Визитку возьму.
— И вот еще что… Помоги это барахло до машины дотащить, — и Калачев брезгливо ткнул ногой в баул. — В номере еще две сумки, не хочется лишнюю ходку делать. А все Катька. Накупит шмотья…
— Это без проблем. Помочь всегда рады.
И Алексей подхватил сумки. Следующий номер программы — поднятие тяжестей. В дополнение к утренней пробежке неплохо. Ау, Барышев? В росте мы, конечно, не сравняемся, но что касается мускулатуры…
Следом, пыхтя, шел Калачев. Когда загрузили джип, и семейство расселось, Илья Петрович на прощанье сам протянул ему руку:
— Ну, бывай. Интуиция мне подсказывает, что мы еще встретимся.
— По этому делу? — спросил Алексей, пожав ему руку.
— По делу, — усмехнулся Калачев. — Парень, ты подумай о своей жизни. Ты не дурак. И Серебрякова это знает. В общем, подумай. И сразу не отказывайся. А лучше — позвони мне.
— Погодите… От чего не отказываться?
Калачев уже садился в машину. Его джип вырулил за ворота, услужливо распахнутые сторожихой. Алексей посмотрел ему вслед и, пожав плечами, направился к главному корпусу. Время завтракать…
…В огромной столовой народу оказалось мало. Не все разделяли убеждение Леонидова в том, что сухой паек надо экономить. Народ предпочитал отсыпаться. Рассчитывая на кофе с печеньем. На приеме у местной поварихи присутствовали: Барышев с семьей, Леонидовы и Эльза с Лизаветой.
Алексей присел за столик, к семейству, где Серега, как всегда, уплетал за троих, и поинтересовался:
— Вкусно?
— Еда — это необходимость, а не повод радоваться жизни, — изрек невозмутимый Барышев, заглатывая очередную ложку неаппетитной на вид овсянки.
— Все ясно, — вздохнул Леонидов, подвигая к себе тарелку. И не удержался: — Отвратительно! Овсянка!
— А ты где был? — спросила Саша.
— Гулял. То есть, бегал. На турнике подтягивался.
Барышев удивленно поднял брови и хмыкнул.
— Некоторые из присутствующих считают, что круче них только вареные яйца… — сказал Алексей.
— Что, Леонидов, ты круче яиц? — невозмутимо спросил Серега.
— Я тебе когда-нибудь язык отрежу, — пообещал он.
— Ладно. Но сначала дай пожрать.
— На, — и Алексей придвинул к нему свою тарелку с блинчиками. — Лопай.
— Леша, ты зря не ешь блинчики, — сказала Саша. — Они-то как раз ничего.
— Какие планы на сегодня? — спросил он, наслаждаясь, горячим чаем. Блинчики, как удав, заглатывал Барышев.
— Как это, какие планы? — возмутился тот. -Я намерен охватить всю спортивную программу! С утра — бассейн, после обеда — лыжи, после лыж — волейбол.
— Ты-то, может, выживешь после всего этого, а я пас, — покачал головой Алексей. — Я на это не рассчитывал, когда бежал сегодня по морозцу. Все силы остались там, на дорожке. И вообще: моя специализация — легкая атлетика.
— Атлетика! — оскалился Серега. — Тебе бы только в карты играть. Как ты бегаешь, я не видел. Может, повторишь? Специально для меня?
— Специально для тебя у меня есть пистолет. Жаль, что он остался на работе, в сейфе.
— Ха! Пистолет! Удивил! У меня тоже есть. И тоже на работе. И разрешение на ношение оружия.
— На работе? — съязвил Алексей. И обратился к Саше и Анечке: — Товарищи женщины, это он перед вами выпендривается. Мальчишка, что с него взять?
— Разрешение дома, — все также невозмутимо сказал «мальчишка». — А в благодарность за вчерашнюю победу в этом виде спорта, я беру над тобой шефство: буду твоим тренером на период всех вышеперечисленных спортивных мероприятий.
— Только не это! — ужаснулся Леонидов. — Ты меня угробишь!
— Ты давай, Леха, кушай хорошо, — посоветовал Серега. — Силы тебе пригодятся.
— А отпустить меня поспать никак нельзя?
— Я тебе друг или нет? Неужели я допущу, чтобы ты разжирел и перестал нравиться женщинам? Никогда! — И Серега пододвинул к себе тарелку Анечки. Разжиреть он не боялся. С таким-то ростом! Кто это заметит?