ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  70  

Он невольно застонал и перевернулся на другой бок.

«Нет, так можно и с ума сойти! Всех подозревать! Сколько можно об одном и том же? Жена обиделась, вот о чем надо думать! Зачем я ей иногда все это говорю? Проверяю, сколько сможет вытерпеть? Мало ей было первого мужа! Убийцы! Клялся ведь защищать, оберегать, любить, скотина. Я скотина, конечно. Опять плохо думаю. Все плохо. Надо думать о чем-то приятном. Уехать отсюда к черту. Вот завтра и уедем вместе со всеми, и все снова будет хорошо. Это стены давят, очень нехорошие стены, да еще безделье. Отдых хорош один, ну два дня в неделю, а эта затянувшаяся радость на нервы действует. На нервы, на нервы…»

Он все-таки задремал. Разбудила его дверь. То есть жена, которая воздействовала на дверь с другой стороны. Распахнула ее так, что раздался грохот. Александра стремительно вошла в комнату и сказала:

— Лешка, дрыхнешь? Нам разрешено пойти на обед! Ради нас, то есть тех, кто находится в этом коттедже, его продлили! Ну-ка, вставай! Лешка!

Леонидов открыл глаза:

— Как ты меня назвала? А как же состояние холодной войны, в котором мы пребывали последние два часа?

— Объявляю перемирие. Но это не значит, что я тебя простила.

— А что это значит?

— Просто не хочу, чтобы ты нажил гастрит и ежедневно требовал у меня морковные котлетки и манную кашку.

— Вот! Я всегда говорил, что в основе любого прекрасного пробуждения лежит собственная маленькая корысть!

— Судя по отсутствию у тебя этих самых побуждений, ты у нас сама невинность. Сережа, одевайся. Впрочем, можешь валяться дальше. А мы пойдем поедим что-нибудь горячее.

— А как же тот, в коридоре, — кивнул на дверь Алексей.

— Его брезентом накрыли. Мы быстренько пробежим мимо, а, когда вернемся, его уже уберут.

— Ладно. Есть мне не очень хочется, но подышать свежим воздухом не откажусь. — Леонидов лениво поднялся с кровати.

Труп в коридоре был и в самом деле накрыт брезентом. Никто уже не суетился, не бегал взад — вперед, размахивая руками, все было буднично, лениво. Пахло формалином и еще какой-то «трупной» медициной. Алексей немного поморщился: как в морге. Из «скорой» принесли носилки. Семеркин уже никого не допрашивал, топтался здесь же, в холле. Вид у него был довольный.

Алексей прикрыл Сережку своим телом и быстренько провел к лестнице. Саша заспешила за ними. И словно по сигналу, сотрудники фирмы «Алексер» потянулись на обед. Провожать управляющего до ворот не хотел никто. Разве что жена и любовница. И, разумеется, Ирина Сергеевна Серебрякова, которая принимала все близко к сердцу.

Алексея удивило, что Татьяна Иванова держится рядом с Эльзой. Что это? Попытка покушения? Не примирения же! Не хотелось бы увидеть еще один труп! На этот раз женский.

На улице они глубоко вдохнули свежего воздуха и стали плотнее затягивать шарфы. И натягивать на уши вязаные шапочки: ветер был холодный и пронзительный. Следовало вновь ожидать перемены погоды. Тучи неслись по серому небу, как стадо овец под кнутом пастуха, пахло оттепелью и мокрым снегом. Алексей невольно закашлялся.

— Не хватало только на отдыхе заболеть! — дернула его за рукав Александра.

— Да, конечно. Два трупа — это пустяки, а вот перспектива получить ангину…, — не удержавшись, съязвил Леонидов.

— Да успокоишься ты сегодня или нет! -вновь разозлилась жена. — А то я отменю перемирие!

— Молчу, молчу.

— Вот и молчи, горло целее будет.

— Ты ведь не обо мне заботишься, а думаешь о том, что я буду лежать у тебя под носом больной и несчастный? И просить горячего молока, отрывая от любимых тетрадок? Такая твоя маленькая корысть, любимая?

Саша изо всей силы пихнула Леонидова в сугроб. Потом подхватила Сережку:

— А ну-ка, побежали, побежали! Пока нам окончательно не испортили аппетит!

— Не буду больше! Честное милицейское! -закричал Алексей.

— И такое есть? — обернулась Саша.

— А то!

— Вот, какой же ты все-таки вредный, Леонидов, — вздохнула Саша, останавливаясь. — Я давно уже успокоилась, а ты так и будешь покусывать. Будешь зудеть, докапываться. Тебе надо непременно добраться до сути: как, отчего? Ну, разве так можно?

— Характер такой.

— Это не характер, а вредность. Как с этим делом: все давно уже успокоились, а ты ну никак не уймешься!

— Глянь, народ-то к нашему коттеджу тянется! — перевел разговор Леонидов, чтобы снова не ударяться в бесполезную дискуссию.

  70