ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>

В сетях соблазна

Симпатичный роман. Очередная сказка о Золушке >>>>>

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>




  56  

Наконец позвонила Валентина Владимиров­на или, как ласково называл ее Герман, Валюша. И громко, четко, наверняка проинструктирован­ная Гораниным, сказала:

- Мы вас ждем на работе. Приезжайте.

Завьялов надел рубашку с галстуком, лучший костюм, побрызгался одеколоном и поехал в центр. Заметно волновался: все-таки женский кол­лектив! Это было непривычно.

К единственному мужчине сотрудники стра­ховой компании отнеслись внимательно и с по­ниманием. Все вызвались научить новому делу, но Валентина Владимировна прикомандировала к нему опытнейшую сотрудницу, женщину пен­сионного возраста. Й он вздохнул с облегчени­ем: к женскому кокетству и откровенным заиг­рываниям был всегда не расположен, а сейчас это казалось просто невыносимым, но будь настав­ница молода, без этого не обошлось бы.

Целыми днями просиживая рядом друг с дру­гом, невозможно избежать соприкосновений, и намеков. Мужчина не может быть ничьим, и его собственницей, как правило, становится та, что ближе. Это и приятно, и неприятно одновремен­но. Почему приятно, объяснять не надо, а вот не­приятность заключается в неизбежности. В рас­ставленные силки добыча рано или поздно попа­дается. Служебные романы - неизбежность.

Валентина Владимировна, легко, словно пе­рышко, перенесла к столу его наставницы второй i стул.

- Что вы, что вы! Я сам! - испугался Алек­сандр, вскочив ей навстречу.

-  Вот что значит мужчина! - подмигнула бухгалтерша. - А мы тут привычные мебель но­сить!

Невольно покраснев, он уткнулся в монитор.

- Ну, значит, так,.- строго сказала наставни­ца, - бланки у нас стандартные, все есть в компь­ютере. Надо только уметь их заполнить.

...В обеденный перерыв оказалось, что все принесли домашнюю выпечку. Женщины слов­но устроили состязание в кулинарных талантах. Он побоялся кого-нибудь обидеть и попробовал всего по чуть-чуть. Под конец рабочего дня на­брался смелости, спросил у Валентины Влади­мировны:

- А у меня будет удостоверение? В том, что я сотрудник страховой компании.

- Нарисуем, - подмигнула начальница. - А кто не поверит, пусть звонит лично мне. Хотя вы еще с месяц будете на положении ученика.

Ученик! В сорок лет! Вся голова седая! Но что ж теперь поделаешь? Веселенькую жизнь устро­ил ему Герман.

...Горанин, легок на помине, пришел к нему вечером того же дня. Звонок был давно заменен на самый резкий, заливистую трель услышал сра­зу, хотя Герман, положив палец на кнопку, сни­мать его не собирался.

- Да слышу я! Слышу! - прокричал Завья­лов.

Герман был сильно пьян, а в руке держал еще одну бутылку водки. Дорогой, «кристалловской», не местного розлива.

- Ты чего? - спросил Александр удивленно. - Случилось, что?

- Радость у меня! А какая, не скажу! - рас­смеялся Герман. - В квартиру-то пропусти! Не на пороге же!

-Проходи, конечно! -посторонился Завьялов.

- Закусить есть? - спросил гость, направля­ясь прямиком на кухню.

- А тебе не хватит?

- Да брось! Если б ты знал! Эх, Зява! Извини, я тебе тут наследил. - И Герман пьяно уставился на линолеум, по которому растекались грязные лужи. Ночью выпал снег.

- Ничего, потом вытру. А что случилось? Не прокурорскую ли должность получил?

-  Не-е-т! Тут другое. Дай-ка мне, Саша, рюмку.

Он, действительно, был сегодня счастлив, Гер­ман Горанин. Так счастлив, что Завьялову стало неловко. Горанин налил себе водки, поднял рюм­ку и с чувством сказал:

- За жизнь!

Он расслабился, лицо его было спокойно и [красиво. Карие глаза словно туманом заволокло. Ресницы длинные, густые, как у женщины, кото­рая употребляет много туши. Прикрыв затуманен­ные глаза своими замечательными ресницами, [Герман мечтательно вздохнул:

- Эх, Сашка! Как жить-то хорошо! А?

- Может быть.

- Вот не к кому с этим прийти. Только к тебе. Уверен, ты поймешь.

-Я?

Он хотел было напомнить о своем горе, но [подумал, что не время. Не сейчас.

- Да знаю я, Сашка, что ты скажешь. Жить [плохо, жить тяжело. Но... Семьями спасаться бу-1дем. Семьями! - И Герман поднял вверх указа­тельный палец. - Понимаешь меня?

- Не совсем.

- Главное в жизни что? Любовь и семья. Ими 1й надо спасаться. А все остальное... Деньги, ра-[бота... власть... - Герман пренебрежительно мах-|нул рукой.

- Ты влюбился, что ли?

- Ну ты скажешь! Влюбленность - это нео­пределенность. Ха-ха! В рифму сказал! Влюблен-|ность - неопределенность. Все в волнах. Будет -"не будет, одному Богу известно. А у меня не бу­дет. У меня есть! Еще, что ли, выпить?

  56