Последние отзывы

  116  

Благополучно окончив «Хроники Нарпии», я решилась пошарить по «взрослым» полкам шкафов. Моим чтением как будто кто-то незримо руководил: первая же книга, которую я раскрыла, оказалась настоящим подарком. Называлась она несколько витиевато, на мой взгляд: «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться». Она составлена была из писем, которые некий Феофан Затворник писал своей подопечной, молодой девушке. Не отходя от раскрытого книжного шкафа, я с великим терпением прочла первое письмо, оно показалось мне скучноватым, и я хотела уже поставить книгу па место, как вдруг взгляд мой нечаянно скользнул к началу второго письма, и сердце у меня так и подпрыгнуло! Вот что там было написано: «А я растерялся в догадках: чтобы такое было? А вон что! Бабушка немножко болела. Ну, бабушка – победоносное слово. Для внучек нет теплее места, как у бабушек, нет и для бабушек дороже лиц, как хорошие внучки. И за это надо Бога благодарить…». Стыдно сказать, но я не удержалась и поцеловала эти слова, не смущаясь ни желтизной старых страниц, ни легким запахом пыли. Я унесла обретенное сокровище на кухню и тут же погрузилась в чтение. Далеко не все мне было понятно, и уж тем более не все я была готова принять на веру, но само чтение этой книги доставляло мне огромное наслаждение: я как будто все время слышала неподалеку тихий бабушкин голос. Читая неизвестного мне Затворника, я начинала понимать мысли моей бабушки; из этой книги я узнавала, что бабушка хотела бы мне сказать, если бы могла говорить со мной откровенно о самом для нее важном – о Боге, о молитве, о православии. Если бы я верила в Бога, я бы благодарила Его за эту книгу.

К концу второй недели я вдруг заметила, что туманный покров, досей поры заботливо укрывавший наш остров, стал понемногу рассеиваться. Впервые я заподозрила это как-то поздним вечером, когда шла звонить в колокол, я обратила внимание на звезды – они стали ярче и их стало больше. Наутро я заметила, что сквозь дальние деревья парка стали видны плывущие по горизонту низкие осенние тучи. Выйдя за ворота посмотреть на дорогу, я увидела за нею не привычную стену тумана, а уходящую к горизонту водную гладь. Сомнений не было: туманный покров, доселе хранивший монастырь, понемногу исчезал и остров открывался враждебному миру.

И вот именно в это время над островом пролетел красный вертолет Экологической службы. Я запаниковала. Через день-другой должен был явиться дядя Леша, если экологисты его заметят с воздуха – все! Ни ему, ни мне тогда не выбраться отсюда незамеченными. Но хуже всего будет, если мы не заметим слежки и приведем экологистов за собой прямо в Пиренеи, к матери Ольге.

В этот же день я заметила, что животные начали покидать остров, который теперь просматривался насквозь. Выйдя в очередной раз за ворота посмотреть, не появился ли на водной дороге бабушкин джип с дядей Лешей, я увидела на ней паше маленькое стадо оленей, осторожно, гуськом, бредущее почти по колено в воде в сторону Французской косы. Не успели олени скрыться с глаз, как вслед за ними с острова ушла семья кабанов, этим приходилось хуже – они двигались, задрав головы над водой, доходившей им почти до горбагых хребтов. Когда в ту же сторону, на запад, стайками и поодиночке полетели птицы из монастырского парка, я совсем растревожилась.

Весь день я то старалась углубиться в свою книгу и ни о чем не думать, то без толку бродила по обители и перебирала в уме планы побега с острова. На пруду есть лодка, но как ее перетащить к открытой воде? Может быть, я сумею найти несколько бревен, выкачу их на берег и свяжу плот? В конце концов можно уйти по водной дороге пешком, но при мысли о том, что по дороге на меня могут напасть какие-нибудь водяные монстры вроде той жуткой лжемурены из Этрета, у меня и на суше подгибались ноги. Но я все отчетливей сознавала, что теперь мне уже никак нельзя дожидаться возвращения дяди Леши в обитель, а надо думать, как перехватить его как можно дальше от нее! Да и мне самой надо бы убраться отсюда раньше, чем экологисты вздумают высадиться на остров… И еще одно встревожившее меня событие случилось в этот день под вечер. Я уже давно с удивлением поняла, что лампадка у иконы Божией Матери в лесной часовне каким-то чудесным образом сама собой наполняется маслом каждый день и никогда не гаснет. Вечерами я видела ласковый алый огонек среди темных деревьев парка, и он всегда действовал на меня умиротворяюще. И вдруг, проходя от храма к «башне», я увидела, что огонек погас. Первая мысль моя была о том, что лампадку задул ветер. Спички были теперь всегда со мной, и я пошла к часовенке. Но зажечь лампадку вновь мне не удалось: масло в ней выгорело до самого дна, а сама лампадка треснула. Я не суеверна, православная символика значения для меня не имеет, но в ряду событий этого дня утрата негасимой лампадки меня расстроила, ведь она светила под крышей обители все сорок дней во время потопа, а после него еще столько лет служила для монахинь радостью и утешением. И вот– погасла…

  116