100 
Совсем молодой парень двухметрового роста, стоящий рядом с вахтером, остановил вошедших коротким жестом, а затем проведя по бокам Тендрякова стержнем металлоискателя.
Прибор загудел.
– Покажите.
Тендряков отвел полу пиджака, показывая пистолет в кобуре. Охранник вынул его, выщелкнул обойму, посмотрел на патроны, затем вернул пистолет владельцу.
Подал знак Сиверову, чтобы тот подошел к нему. Процедура повторилась. Немного удивленно проверяющий рассматривал не стандартный «Макаров», который привык видеть у сотрудников спецслужб, а тяжелый армейский кольт Сиверова.
Аппаратура вновь загудела, когда стержень прошел мимо глушителя, лежавшего в кармане куртке. Глебу понравилось, что человек из правительственной охраны не задавал идиотских вопросов типа «Зачем вам нужен глушитель?». Объяснения Сиверова, как и объяснения старшего лейтенанта Тендрякова ему не требовались вовсе. Он привык или сам принимать решения, или советоваться с начальством.
– Подождите, – сказал охранник, оставил визитеров на попечение своего напарника, отошел метров па пятнадцать и стал с кем-то советоваться по рации, продолжая сжимать в левой руке глушитель.
Разговор оказался коротким, и вскоре пистолет и глушитель были возвращены Глебу.
– О вашем приходе предупреждены. Вам запрещено появляться только в зоне "А", все остальные помещения для вас открыты.
Сиверов и его спутник получили пропуска, и их предоставили самим себе. Сиверов мысленно поблагодарил генерала Потапчука, который предварительно сумел договориться со службой правительственной охраны о том, чтобы не мешали работать его людям. Охранники и не мешали, но помогать тоже не рвались.
«Вот ведь как, – подумал Сиверов, – я считаю, что они мешают работать мне, а они – что мы с Тендряковым мешаем им. Что ж, посмотрим, кто для кого является помехой».
– Вы думаете, М., – так сотрудники Потапчука договорились называть Мерцалова вне стен генеральского кабинета, – попробует проникнуть сюда? – спросил старший лейтенант.
– Не знаю. Но это не исключено, – Глеб всегда избегал давать категоричные ответы.
– Маловероятно.
– Нельзя исключать даже малейшую возможность.
Пару раз по дороге предъявив пропуска вместе с документами, Тендряков с Сиверовым вошли в полуосвещенный зрительный зал. Сиверову уже не раз приходилось осматривать этот зал взглядом профессионала, но еще ни разу Глеб не оценивал его на предмет стрельбы по правительственной ложе.
– Ты бы выбрал какую позицию? – спросил он у Тендрякова.
Тот посмотрел сперва на балкон, затем на сцену и пожал плечами:
– Позиций много, но ни одна не подходит.
– Почему?
– Мне еще не приходилось встречать в жизни камикадзе. Ни с одной из этих позиций улизнуть нереально.
– Правильно.
За старшим лейтенантом и Сиверовым внимательно наблюдали из глубины зала сразу два охранника. Один ,стоял неподалеку от правительственной ложи, второй сидел, повернувшись вполоборота, на парапете бенуара.
– Да, вся трудность для М. заключается как раз в том, что фойе театра во время спектакля пусты, – вслух размышлял Глеб. – В них находится только обслуга театра и охрана. И уйти практически невозможно. Но можно попытаться выйти из театра вместе со всеми – в толпе.
– Каким образом?
– Как заставить массу зрителей одновременно в нужный момент броситься к выходу? – прищурившись, спросил Сиверов.
– Такое может произойти, если в зале вспыхнет пожар или начнется перестрелка. Тогда поднимется паника, люди ломанут во все двери, и вместе с толпой М. сможет миновать охрану.
Глеб замолчал, он смотрел на лепнину потолка, на роспись плафона, на поблескивающую в полумраке огромного зала хрустальную люстру. Наконец сказал, покачав головой:
– Нет, теперь я уверен, что все будет происходить не так.
– Почему?
– Именно потому, что тебе варианты с пожаром и с перестрелкой пришли в голову сразу, точно так же, как и мне.
– Вы уверены? – Тендряков по-прежнему продолжал обращаться к Глебу на «вы», хотя тот давно уже перешел на «ты».
– Я даже знаю, откуда будет произведен выстрел.
– Я думаю, нужно посоветоваться с охраной.
– Не стоит.
– Вы так считаете?
– Подумай сам, – Глеб перешел на самый тихий шепот. – Их задача несколько отличается от нашей.
Они – охрана. Для них главное не допустить, чтобы М. сделал выстрел. Они поступят так: заблокируют проходы, выставят дополнительные посты. А я не хочу, чтобы М. отпугнули, иначе он присмотрит себе другое место, другое время. Он умеет ждать, и я бы не удивился, узнав, что он уже пару раз со времени своего приезда был близок к тому, чтобы нажать на спусковой крючок. Идем.
100 
