Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
66 
«Явно кого-то ищет, – подумала проститутка, – почему бы ему не искать меня?»
Куртка была расстегнута, руки мужчина держал в карманах. Вел он себя уверенно, но явно волновался.
Валентина приободрилась:
«Может, хоть с этим повезет», – подумала она, делая шаг ему навстречу.
Мужчина и девушка столкнулись.
– Извини, дорогая, – сказал мужчина.
– Да я не очень уж и дорогая, – ответила Валентина, – немного заплатишь, и я буду довольна.
– Чего-чего? – не понял Комбат, а это был именно он.
– Немного, говорю, заплатишь, и я буду счастлива.
– Погоди, – Комбат приостановился и сверху вниз осмотрел щуплую девчонку с темными кругами под глазами. – Чего от меня хочешь?
– Ясное дело чего, – сказала Валентина, – денег хочу.
– Денег хочешь?
– Ага, денег.
– Слушай, ты здесь давно околачиваешься?
– Уже месяца четыре, – призналась Валентина, сама не зная почему.
– Ты здесь, наверное, всех знаешь?
– Многих знаю.
– Слушай, дорогая…
Разговор Валентине начинал нравиться, и она поняла, что с этого красавца она сможет сорвать немного денег, даже не работая.
– Ну, слушаю.
– Я одного паренька ищу, такой невысокий, щупленький, родинка над левой бровью…
– Родинка над левой бровью, говоришь?
Когда девушка услышала о пареньке, этот мужик ей сразу же стал отвратителен.
«Гомик! – Да еще педофил!» – подумала она о Комбате.
Все термины, которые касались сексуальных извращений, проститутка знала не только понаслышке.
– Э, ты не думай, он мне просто нужен, он у меня гостил.
– Что, украл чего-нибудь?
– Да нет, не украл, – признался Комбат, немного виновато улыбнувшись.
– Тогда в чем дело?
– Да ни в чем твоего дела, девочка, тут нет.
– А я знаю, кого ты ищешь.
– Ну, и кого же?
– Серого ты ищешь. Правду говорю?
– Серого, Серого, – дважды повторил Комбат, не сразу поняв, что разговор уже пошел конкретно о Сергее Никитине. – У него куртка должна быть джинсовая, синяя, не вытертая…
– Ага, куртка новая. Так он уехал.
– Куда уехал?
– Его Бурый куда-то повез.
– Кто повез?
– Бурый. Ты что. Бурого не знаешь? – девушка произнесла эту кличку так, будто Бурый был каким-то чрезвычайно известным артистом, самой настоящей поп-звездой и его должен знать каждый. А если кто-то не знает Бурого, то он самый настоящий колхозник или пришелец из космоса. – Бурый тут за главного, не последний человек, – сказала Валентина, придавая себе важность. – Ты дашь мне денег?
– А, да, денег… Ты погоди, конечно же, дам, только ты вина на них не покупай.
– Почему же, я уже не первый год пью.
– На мои не покупай.
– Ну ты, дядя, и даешь! Я же могу тебе, что угодно пообещать, а потом слова не сдержу.
– Сдержишь.
– Ты знаешь, мужик, есть в тебе что-то такое, из-за чего мне тебе врать не хочется. Не буду вина на твои деньги покупать. А вот пиво – куплю.
– Пиво можешь, – сдался Комбат.
Со стороны разговор мужчины и проститутки выглядел вполне обычно. Проститутка снимает клиента и пудрит ему мозги.
В руках Бориса Рублева появился бумажник.
– Много не дам, – предупредил он.
– А я тебе могу сказать, на какой машине повез его Бурый.
– На машине? Ты что, номер запомнила?
– Конечно, запомнила. Мы всегда друг за другом следим, мало ли что может случиться.
– Что может с ним случиться?
– Порезать могут, отравить, обокрасть. Всякое в нашей жизни, бля, бывает… А ты что, мужик, не в курсах, что ли?
– В курсах чего?
– Да твоего Сережку повезли к какому-нибудь педофилу.
– Чего?
– Я что, непонятно говорю, не по-русски?
– Да нормально, по-русски… – и Комбат насторожился, даже желваки заходили под широкими скулами, а глаза сузились и зло сверкнули.
– Да ты не горячись, может, еще все и обойдется.
Не впервой.
– Что не впервой?
– Не впервой Сережке к мужикам ездить. И Пашка с ним, не в одиночку ж его повезли.
– Какой еще Пашка?
– Да приятель его, тоже сирота казанская, ни отца, ни матери.
– А у тебя? – почему-то вдруг спросил Рублев.
– У меня все в порядке: мамашка есть и батяня есть.
Только пьяницы они горькие, послала я их куда подальше и в Москву дернула. Здесь веселей.
– Что, неужели веселей?
– Да. Правда, иногда достается, когда на психа нарвешься или на черномазого какого-нибудь, на азера.
66 
