64 
Охранник опять направился к игрокам в наперстки. Те были явно озадачены и не знали, что предпринять.
– Послушай, а сколько он хочет?
– Не много, – сказал охранник, – стольник в день.
– Стольник в день? Да вы что, мужики, оборзели!? Мы столько не заработаем.
– Как хочешь. Я тебе сказал наши условия.
– Да мы ментам меньше платим!
– Ментам вы можете платить столько, сколько хотите, а ему будете платить столько, сколько он сказал, – стольник и ни копейки меньше!
– Да пошел ты!
– Понял, – кивнул охранник, и на его толстых выпяченных губах появилась улыбка, на удивление мерзкая, как у земляной жабы.
Он посмотрел на одного, затем на другого наперсточника и резким движением ноги подбросил картонку с тремя наперстками. Инструменты для игры разлетелись в разные стороны.
– Да ты что, бля! Мать твою! – единственное, что успел произнести парень в черной кожанке.
Но люди Кощея были уже рядом и быстро, причем так быстро, что спешащие пассажиры не сразу и поняли, что происходит, оттеснили двух наперсточников к решетчатому ограждению и принялись избивать их. Милиция видела, что происходит, но ни один из стражей порядка даже не шевельнулся, чтобы помочь терпящим бедствие. Милиция отвернулась, а сержант, который разговаривал с Кощеем, неторопливо направился в противоположную от дерущихся сторону.
Двое против троих продержались недолго, каких-нибудь секунд пятнадцать, может, полминуты. Вскоре они лежали на асфальте.
Кощей подошел и процедил сквозь зубы:
– Стольник, ребята, с вас и еще полтинник за издержки. Завтра можете приходить и работать, а если нет, то вас будут бить еще минут пять, и вы окажетесь в больнице. Ясно?
– Да, да, – почти одновременно прохрипели игроки в наперстки.
– Вот так-то оно лучше.
Телохранители Кощея поставили парней на ноги. Те, понимая, что иного выхода нет, дали деньги. Кощей к деньгам даже не прикоснулся, он неторопливо направился по своим делам.
А дело у него было важное. Кощей никогда не упускал возможности заработать даже по мелочи, а тут как-никак две тысячи долларов. Можно было и постараться, да и с Султаном отношения портить не хотелось: не один раз тот выручал его, а если понадобится, то выручит и впредь.
Подошел один из людей Кощея, который постоянно дежурил на вокзале.
– Ну что скажешь, Бурый? – спросил Кощей.
– Все в порядке вроде бы. Все платят исправно.
– Меня не это интересует, мне два пацаненка нужны, да не грязных, не чумазых и не блохастых, а чистеньких.
– Возраст какой? – Бурый прекрасно понял, чего от него добивается Кощей.
– Вот именно, чистеньких.
– Есть такие. Сегодня как раз одного видел, он здесь уже месяца два сшивается. Сегодня приоделся, вымылся – как с картинки.
– Вот и давай его. А второй есть?
– Найдем и второго. Правда, не такой чистый, но тоже ничего. Я минут десять назад их видел.
– Давай, быстро найди.
Бурый мрачновато качнул головой, набычился, сунул руки в карманы кожанки и двинулся в здание вокзала, подобных дел не любил, сам он принадлежал к людям с нормальной ориентацией в поле и в пространстве. Но приказы не обсуждают ни в армии, ни тем более в банде. Он знал, где собираются подростки, под какой лестницей у них любимое место.
Он шел неторопливо, но довольно быстро, ни на кого не обращая внимания или, вернее, делая вид, что ни на кого не смотрит, а занят собственными делами. Он увидел Сергея Никитина прежде, чем тот заметил его. Сережка курил и рассказывал своему приятелю Павлу, такому же несчастному и убогому, как и он сам, о том, как ему повезло и как мужик накормил его, обогрел, дал выспаться. А кроме всего прочего, еще приодел с иголочки.
– Чудной какой-то дядька. Живет вроде небогато, а деньги есть. Да и с виду здоровый, в общем, мужик что надо, чем-то на моего батяню похожий.
Возможно, Павлик и не поверил бы Серому, но одежда, чистые руки говорили сами за себя, красноречивее любых рассказов.
– Да, повезло тебе, не каждый день такое случается.
– Какое?
– Хорошее.
– Ага, повезло, – сказал Сергей Никитин, протягивая пачку с сигаретами своему приятелю. – На, покури.
– Покурю, – сказал Павел, ловко выщелкивая из пачки сигарету.
Но покурить подростки не успели, появился Бурый, мрачнее неуда.
– Привет, орлы, – пробурчал он.
Подростки сразу же насторожились, появление Бурого никогда не сулило ничего хорошего.
64 
