– Пусти! – вновь попросил Колян, он хотел и боялся одновременно схватить Анну за руку.
И она медленно стала вытаскивать ее из-под джинсов, полосуя острыми ногтями плоть неудачливого кавалера.
– Запомни раз и навсегда, что подходить ко мне с такими предложениями опасно!
Колян постоял секунд с десять, не двигаясь, не веря в то, что мучения кончились. Анна брезгливо разглядывала свою правую руку, под накрашенными перламутровым лаком ногтями виднелись окровавленные кусочки кожи и черные вопросительные знаки жестких волос.
– Мерзость какая! – проговорила она, заворачивая руку носовым платком. – Могу тебе прокладку дать, если не хочешь трусы кровью испачкать, – холодно сказала она и резко ударила коленом Коляна в пах.
Тот почти беззвучно взвыл от боли и обхватил низ живота руками.
– Козел ты безрогий, – уже без всякой злобы произнесла Анна и, держа на отлете руку, завернутую в платок, подошла к погрузочной рампе, на которой стоял Толян. – Дурак твой приятель, – она попыталась отвернуть вентиль на кране, который служил для полива цветника, но тот не поддавался. – Чего стоишь, помоги мне!
Зажурчала вода. Анна долго и старательно мыла руку, выгребая из-под ногтей все, что туда забилось.
– Животное! Сучка! – послышалось сзади. Колян подошел, но не очень близко и шипел на Анну.
– Мне погода нашептала, – спокойно сказала женщина, стряхивая с рук сверкающие капли воды, – она каждому свое шепчет.
– Убью, падла! – потерял всякое терпение Колян и двинулся на Анну.
Та, как кошка вскидывает лапу, вскинула руку. Сверкнули накрашенные ногти.
– Только подойди, я тебе глаза мигом выковыряю!
– Чего ты на нее смотришь! – закричал Колян. – Двинь этой сучке!
– За что? – пожал плечами Толик. – Я же тебя предупреждал? Предупреждал же?
– Предупреждал, – неохотно согласился Колян. – Лучше ты мне на глаза больше не показывайся.
– Не хочешь – не смотри. Моя штучка для таких, как ты, не предназначена.
– Пошли отсюда.
– Перевязочная внизу, – напомнила Анна.
– Заткнись! – Толян, понимая, что еще немного – и его приятель наделает глупостей, схватил его за плечи и потащил по аллейке подальше от корпуса, где они могли столкнуться с главврачом или с Грязновым. Не хватало к сегодняшним неприятностям заиметь еще одну.
Почему-то в том, что Анна не станет жаловаться никому на Коляна, он был уверен. Не та женщина, привыкла защищать себя сама – это вызывало у него уважение.
– Все хозяйство мне разворотила! – цедил сквозь зубы Колян. Он шел на широко расставленных ногах, боясь сделать резкое движение.
– Радуйся, что там костей нет, иначе бы гипс накладывать пришлось.
– Да уж…
* * *
А тем временем в подземной клинике шел другой, довольно странный, разговор.
– Меня не должны касаться твои проблемы, – пытался убедить Грязнова главврач.
– Это не мои проблемы, а наши.
– Ты отвечаешь за безопасность, и о том, что ты творишь, у меня нет ни малейшего желания знать.
– Если бы я не остановил его, он бы добрался и до клиники.
– Но приволок его сюда ты! – врач покосился на Рублева: даже привязанный к столу, тот вселял в него ужас.
– Если бы я его убил, это был бы плохой выход.
– Я ничего не хочу знать, – замахал руками главврач Хазаров, – я хочу только одного: чтобы на территорию лечебницы не попадали посторонние, чтобы никто не знал о подземной клинике, которая кормит и меня и тебя вместе с твоими мордоворотами. Сегодня же его не должно быть здесь!
– Убить? – глядя на главврача немигающими глазами, спросил Грязнов.
– Меня не интересует, каким образом ты это выполнишь, мне нужен ре-зуль-тат! – последнее слово он произнес по слогам.
– У меня есть к нему свои счеты.
– Меня это не касается.
– Не думай, что ты такой крутой, – Грязнов взял Хазарова за плечо, – и не ты здесь главный, а я. Мне нужна палата.
– Где?
– Здесь, под землей.
– Ты с ума сошел!
– Я не спрашиваю разрешения, я ставлю в известность, – взгляд у Грязнова стал абсолютно сумасшедший.
Главврач попробовал сбросить с плеча руку собеседника, но тот даже не подумал разжать пальцы.
– Мне нужна палата, последняя в коридоре, с защелкой.
– Зачем?
– Не твое дело.
– Но он не должен выйти отсюда живым, – прошептал главврач.
– Предоставь это мне. Способов убить человека множество, но каждый из людей заслужил свою собственную смерть.