89 
– Так это ж можно накачать, чтобы больше был и сильнее.
– Да-да, – поддержал игру Николай, знавший анатомию лучше своего приятеля.
– А как? У него же рук нет, чтобы гантели держать.
– Ну и дурак же ты! Сделай для него маленькую игрушечную штангу.
– Свалится.
– А ты ее с дужкой посередине сооруди и качай по утрам вверх-вниз.
Колян почувствовал подвох.
– Врешь!
– Почему?
– Ты же сам так не делаешь. Нет, наверное, не мышцы там, а хрящ.
Николай тяжело вздохнул, поняв, что невежество своего приятеля ему не развеять, и, если он начнет сейчас объяснять тому, как устроено пещеристое тело его члена, тот вряд ли разберется, что к чему.
– Ты знаешь, как гидроцилиндр в экскаваторах устроен?
В армии служил? Так вот, тут то же самое. Кровь туда под давлением поступает…
– А, надувной, значит, – на удивление быстро сообразил Колян.
– Да-да, надувной.
– Это ж как подумаешь, сколько всего в нашем организме происходит, – расфилософствовался Колян, – так жуть! Завалишь бабу, прыгнешь на нее, а там уже черт знает что начинается. Нет, попробую все-таки к ней подкатиться. Без денег, конечно. Она сейчас без мужиков сидит, небось хочется потрахаться.
– Таким, как она, от траханья блевать хочется, она стольких мужиков в своей жизни перевидала, что другим и не снилось.
– Попробую, – Колян вытер о джинсы вспотевшие ладони и, чуть нагнувшись вперед, посмотрел на застежку, не слишком ли торчит чего лишнего, и пробормотал:
– Гидроцилиндр. – Придумают же!
Он спрыгнул на землю и пошел прямо по траве к прогуливающейся Анне, по дороге прикидывая, с чего бы лучше начать разговор: то ли ляпнуть что-нибудь о погоде, то ли сразу перейти к делу.
Анна, слышавшая отрывки чужого разговора, только ухмылялась. Если бы и согласилась с кем сейчас пойти, так это с Толяном, а не с Николаем, последний ей не нравился патологически. Но поиграть было можно, хотя бы для того, чтобы сорвать злость на Грязнова. Самому Валерию она сделать ничего не могла.
– Это вы? – обернулась женщина и манерно приложила руку к груди. – Я так испугалась.
– Рядом со мной бояться нечего, – гордо заявил Колян и подмигнул.
Анна словно бы не заметила этого жеста, она все еще продолжала держать ладони на своей большой упругой груди и чуть заметно сжимала пальцы.
– Не знаю, – невпопад ответила она и замолчала, ожидая, что же скажет теперь Колян.
– Погода сегодня хорошая, – проговорил он, поглядев на небо.
– Хорошая для чего? – спровоцировала его Анна.
– Вообще хорошая.
– Вообще хорошей погоды не бывает, – твердо ответила молодая женщина.
– Не понял…
– Например, для того чтобы кататься сегодня на лыжах, погода плохая, и для того чтобы загорать – тоже.
– Знаете, это словами передать трудно, – делал титанические умственные усилия Колян, чтобы высказать не раз прочувствованную им мысль. – Вот бывает так, что погода словно шепчет. – Бывает, – согласилась Анна. – И про что же она шепчет? – женщина подалась чуть-чуть вперед, чтобы Колян смог уловить аромат духов, ощутить тепло, идущее от ее тела.
– Трахнись, говорит.
– Шепчет, – напомнила Анна.
– Ну да, шепчет.
– В самом деле? А я и не прислушивалась.
– Прислушайтесь.
– Плохо слышно, ветер в ушах свистит, прикройте-ка меня, – Анна стала боком, и Колян счастливый, что все так легко получается, попытался прикрыть ее от слабого ветерка, даже приобнял одной рукой за плечо и прижал к себе.
Он почувствовал, как ладонь Анны скользнула ему на живот, нырнула под свитер и забралась в джинсы.
– Что-то не слышу шепота погоды, – прошептала Анна.
– Шепчет, шепчет, – подтвердил Колян.
Он блаженно расслабился, ощущая прохладные женские пальцы с острыми ногтями на самом интересном месте своего тела. И внезапно чуть не взвыл от боли – ногти впились в его плоть.
Железной хваткой Анна сжала гениталии Коляна.
– Думаешь, ты мужик и только поэтому тебе все можно? – она зло сверкнула глазами.
– Пусти!
– Я тебе сейчас все хозяйство отверчу, – и она повернула руку.
От обиды и боли у Коляна непроизвольно на глазах навернулись слезы. То, что секундой тому назад ему казалось возбуждающим и эротичным, сделалось унизительным и до крайности обидным.
– Я тебе сейчас такой массаж сделаю, что ты о женщинах месяца два вспоминать не будешь. Распухнет твое хозяйство так, что в штанах не уместится, будешь ходить и его руками придерживать.
89 
