– Связать его и под землю.
– Куда? – сперва Толян подумал, что речь идет о том, что бы закопать пленника живьем.
– В одну из палат.., под землю.
– Но там же. – Толян хотел сказать: «Шнайдер», но не знал точно, в курсе ли происходящего некоторые из санитаров.
– Я сказал – в клинику. И мешок на голову.
Дальше спорить Толян не решился, пусть потом Грязнов сам разбирается с главврачом Хазаровым.
Грязнов уже шагал, насвистывая, к административному корпусу. Он знал, впереди его ждет неприятный разговор, но знал и то, что сможет отстоять свое решение.
«Вот ты и попался, Комбат!» – подумал он, открывая дверь ногой.
Воздух в помещении после улицы казался затхлым и лишенным жизни. На смену запаху прелой листвы пришел запах лекарств. Впятером – Толян, три санитара и Николай – быстро связали Комбата. В ход пошло все – наручники, куски халата, веревка.
Сумасшедшие издали наблюдали за происходящим, на время о их существовании забыли.
– Эй, уроды, – крикнул Толян, – а ну, понесли его!
Но даже к связанному, оглушенному электрошокером Комбату психи подходили с опаской, памятуя о сокрушительных ударах.
– Он уже не опасен, – усмехнулся Толян.
Где держа на весу, а где волоча по земле, сумасшедшие доставили Рублева к административному корпусу и снесли по крутой лестнице к железной двери подземной клиники. Завертелось колесо маховика, заскрипела тяжелая сварная, засыпанная внутри песком дверь, способная выдержать ударную волну недалекого ядерного взрыва.
– Где тут его пристроить? – шепотом спрашивал Николай у Толяна.
К сдержанности в общении обязывала сама обстановка: полная стерильность, мягкий и в то же время яркий свет галогенных ламп.
– В предоперационной, – так же шепотом ответил Толян, – на столе пристегнем, ремни там крепкие.
– Мне что-то не хочется, чтобы он снова в себя пришел. А может, уже прочухался и только притворяется, ждет, когда мы его развяжем?
Колян плечом открыл дверь в предоперационный зал и помог сумасшедшим уложить тяжелого Комбата на стол, застланный простыней.
– Пошли на хрен отсюда, – зло прошептал он, толкая сумасшедших в спины.
Взволнованный хирург забежал в зал и нос к носу столкнулся с психами.
– Какого черта! Кто разрешил? Вы сюда инфекцию занесете!
– Прокварцуешь, – недовольно отозвался Толян. – Грязнов распорядился его сюда принести, понял?
– Не он за нашего пациента отвечает.
Хирург тут же включил кварцевые лампы, покосился на связанного Комбата, который почти не подавал признаков жизни.
– Кто такой?
– Не твое дело.
– Как это не мое? – хирург постепенно повышал голос. – Вы у себя там наверху командуйте, а здесь мое хозяйство.
– Придет Грязнов, с ним и разговаривай, а я умываю руки.
Спеша, боясь, что Рублев скоро придет в сознание, Николай с Толяном распутывали веревку, халаты, туго завязанные на два узла. Крепкие кожаные ремни надежно приковали Рублева к столу.
Толян прислушался.
– Дышит, зараза. Я бы сам уже раза три сдох.
– Может, ему рот лейкопластырем залепить?
– Нет, Грязнов по-другому распорядился, – и, застегнув пряжку на последнем кожаном ремне, Толян завернул Комбату голову простыней – так, чтобы, очнувшись, тот ничего не мог увидеть.
– Покурить бы, – мечтательно сказал Николай, но это уже было бы полным нарушением правил.
Вновь появился хирург.
– Вот уже и господин Шнайдер спрашивает, что здесь происходит. Что ему ответить? Он же нам деньги платит.
– Не знаю, – честно признался Толян.
– Но должен же я ему что-то сказать!
– Должен, так и отвечай.
– Я ему сказал, что пойду узнаю. Он ждет толкового ответа.
– Знаешь что, – Толян доверительно положил руку на плечо хирургу, – я сам еще ни в чем не разобрался и вряд ли уже разберусь. Придет Грязнов, к нему и все вопросы.
– Так не получится. Господину Шнайдеру нельзя волноваться, я за его жизнь отвечаю.
– Я же сказал, что умываю руки, – чеканя слова, проговорил Толян и, стараясь не смотреть на сияющие кварцевые лампы, щурясь, склонился над умывальником. Мыл он руки как заправский хирург, регулируя подачу воды локтем.
Глава 11
В подземной клинике сделалось довольно шумно. Хирург никак не хотел успокаиваться. Его можно было понять: в помещение, где стерильность удавалось поддерживать с трудом, нанесли грязь, и, как он понимал, никто убирать ее не собирается. Даже желтые осенние листья и те оказались на кафельном полу. Единственное, чего не рисковали делать здесь Толян с Коляном, так это курить.