83 
Пока еще никто не смог достать его по-настоящему, Рублев лишь в кровь сбил кулаки.
Толян же, до этого глядевший на битву со стороны, сообразил, что долго так продолжаться не может: полминуты, не больше, и натравленные им на противника психи скоро все будут корчиться на земле. Он рванулся к одному из санитаров и выхватил у него из-за пояса длинную дубинку-электрошокер.
– Подсади, – шепнул он санитару и побежал на другую сторону трансформаторной будки.
Санитар не сразу понял, что задумал Толян, но подсадить – это куда безопаснее, чем получить удар в лоб.
И он с радостью бросился вслед за Толяном, лишь бы оказаться подальше от Комбата, раздающего удары налево и направо.
И сам Толян, и другие санитары были людьми тренированными. Все пошло как по маслу. Санитар соединил руки в замок, Толян легко поставил на них правую ногу, придержался рукой за стену, левую поставил санитару на плечо и забрался на крышу трансформаторной будки. Снизу неслись крики, треск раздираемой материи, стоны. Но уже чувствовалось: драка понемногу затихает и перевес на стороне Комбата.
Подобравшись к самому краю крыши, Толян лег и, сжав в руке дубинку, опустил руку. Он видел под собой короткостриженую голову Рублева, фактурную, с надутыми от напряжения жилами шею. С третьей попытки он дотянулся-таки концом дубинки до затылка Рублева и нажал кнопку электрошокера. Рублев дернулся, еще успел обернуться, увидел над собой искрящийся миниатюрной молнией наконечник дубинки и рухнул лицом в траву.
– Пошли вон отсюда!
– На хрен!
– Козлы дурные, – кричали санитары, отгоняя сумасшедших от неподвижно лежавшего Комбата.
Толян с облегчением вздохнул и спрыгнул с невысокой крыши.
«Если бы я не снял его с крыши, хрен бы мы его взяли», – подумал он.
Но даже сейчас подойти близко к Рублеву он побоялся, ему казалось, все сейчас повторится. Он уже на собственной шкуре испытал, какая большая жизненная сила, какая колоссальная энергия заложена в этом человеке.
Николай вырвал у него из руки электрошоке? и еще несколько раз ткнул им в поверженного Комбата, как бы мстя ему за страх и унижения, которые только что нежданно-негаданно пережил.
– Да… – сказал Толян и присел на корточки.
Страшно хотелось курить. Он вставил в зубы сигарету, но никак не мог попасть ее кончиком в скачущий язычок пламени.
– Мудаки! – раздалось у него за спиной.
Толян и Николай тут же оглянулись. Они не заметили, как подошел Грязнов. Валерий стоял, широко расставив ноги, в длинном черном пальто, руки держал в карманах.
Во взгляде его было лишь презрение, ни капли сочувствия к своим бездарным помощникам.
– Я же говорил". – тихо произнес он.
Толян вскочил как ошпаренный.
– Кто ж знал, – оправдывался он, – так получилось.
Вы же понимаете…
– Ни хрена я не понимаю! Вас много, а он один.
– Завалили же, – выдавил из себя Николай, но неуверенно, словно еще не верил, что все кончилось.
– Засветились, – наконец все так же тихо произнес Грязнов.
– Здоровый мужик попался. Я думал, мы его уже на тот свет отправили.
Валерий Грязнов задумчиво присматривался к лежащему на животе Комбату, и с каждой секундой его лицо становилось серьезнее. Он сам еще не верил в то, что такое могло случиться, что человек, сломавший его жизнь, окажется у него в руках.
«Нет, – подумал Грязнов, – я слишком сильно этого хотел, чтобы оно оказалось правдой.»
Но тем не менее сказал:
– Переверните его.
С опаской Толян с Коляном перевернули Рублева на спину. Он лежал, высоко задрав подбородок, к кровоточащей щеке приклеился желтый кленовый лист. Грязнов нагнулся и снял его двумя пальцами. Теперь сомнения не оставалось: перед ним был Борис Иванович Рублев – тот, которого он тихо ненавидел вот уже около десяти лет.
Недобрая улыбка появилась на губах Грязнова.
– Вы его знаете? – спросил Толян.
– А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответил Грязнев.
– Наверное, да…
– Теперь и он меня узнает получше, – загадочно проговорил Валерий Грязнов, вертя в пальцах за тонкую ножку окровавленный кленовый лист, так похожий на детскую ладонь с растопыренными пальцами.
– И что теперь с ним делать? – шепотом поинтересовался Толян, поняв, что первоначальный план отменяется, хотя, чем именно Грязнов решил заменить смерть, он представить себе пока еще не мог. Как донор для пересадки органов Рублев не подходил, людей старше сорока здесь браковали всех без исключений.
83 
