Особенно,... 
78 
«Козел!», но он успел подавить первые звуки, пробормотав, что-то невнятное, но наверняка обидное (за «козла» его могли заставить и ответить).
– Чего ты? – с подозрением посмотрел на него Колян. – Сколько раз ездишь, а все время про этот стык забываешь.
– Да не видно его! Хорошо еще, машина груженая, не так подбросило.
– А я, когда на джипе здесь езжу, всегда притормаживаю.
– Да, джип на выбоинах сильно бросает, можно головой удариться.
– Ты смотри поворот не проморгай!
– Нет, тут уж я ничего не напутаю, тут автопилот сработает. Это так же, как если домой в стельку пьяному вернуться: ничего не чувствуешь, а ноги сами к нужному дому несут.
Он чуть сбавил скорость, и машина нырнула на малоприметный съезд, перед которым не было установлено никакого указателя. В багажнике глухо перекатилось безжизненное тело.
– Далеко не укатится, там с двух сторон «запаски» лежат.
– Запасливый…
Чуть пробуксовывая в неглубоких, удивительно чистых, с прозрачной водой лужах, машина подкатила к железным воротам психиатрической лечебницы, бывшей в недавнем прошлом военной частью.
– Надо будет психов «построить», чтобы ворота покрасили, и пятиконцовые красные звезды на двуглавых орлов сменить, – напомнил Толян, оставшийся в машине.
– Зачем орлы? Лучше все ворота серой корабельной краской покрасить. Неприметно и гигиенично. А звезды пусть остаются, мне они на нервы не действуют.
Колян минуты две возился с хитрым запором. Открывались ворота без ключа, но для этого нужно было чуть развести створку и, рискуя прищемить между ними руку, выдвинуть толстый металлический ригель. Ветер то и дело налетал, ударял в большие железные створки, и ворота отзывались глухим гулом. Колян не давал им сойтись, подперев коленом.
– Загоняй! – крикнул он Толяну, освобождая въезд.
Машина, дымя выхлопной трубой, въехала на территорию. Тут люди Грязнова чувствовали себя в полной безопасности, уверенно. Страх напрочь исчез из глаз Коляна, хотя тут им предстояло совершить самое неприятное – расчленить труп и растворить его в кислоте.
Но для таких дел не стоило самим пачкать руки, всегда можно было подыскать пару психов, которые из страха сделают все, что им скажешь. С психов и взятки гладки, чтобы потом они ни говорили, кто им поверит? Псих, он и есть псих – небылицы рассказывать. Да и случайные люди появлялись на территории психиатрической лечебницы довольно редко – раза два или три в году, когда приезжал какой-нибудь чин из министерства здравоохранения, который, как явствует из надписей на сигаретных пачках, ничего не умеет делать, кроме как предупреждать. О таких проверках главврач узнавал заранее.
Входы в подземную клинику тогда тщательно маскировались, психов выгоняли на уборку территории. Если стояла осень, сгребали листья, если зима – расчищали дорожки, а летом и весной подметали мусор.
Проверками чины оставались довольны, мало в каких клиниках царил такой порядок. И главное, на поддержание его главврач не требовал от министерства бешеных средств.
Конечно, жаловался, что не хватает препаратов, особенно импортных, но не давил, не требовал, не грозил, что если финансирование останется на прежнем уровне, то он выведет психов на улицы Москвы с кумачовыми знаменами, хлесткими лозунгами и матерными транспарантами.
Посещение непременно заканчивалось парилкой, купанием в небольшом бассейне и ужином в маленьком зальчике. И хотя Марат Иванович, человек состоятельный, спокойно мог позволить себе поставить на стол дорогие коньяки и закуски, он неизменно ограничивался отечественной водкой и незатейливым угощением.
– Трудно живем, – приговаривал Хазаров, наливая холодную водку.
– А кому сейчас легко? – приехавший с проверкой чиновник согласно кивал и тут же заводил разговор о том, какая сейчас маленькая зарплата и как трудно на нее выжить.
При всем при этом главврач и чиновник понимали, что оба они уже давно забыли о том, что такое жить на зарплату.
Понимали, что каждый из них давно превратил место собственной службы в доходную кормушку. Но разговор о вселенской бедности поддерживали по старой советской привычке.
После угощения, уже садясь в машину, чиновник непременно обещал, что напишет хороший отчет. Марат Иванович убежденно просил его ничего не придумывать, описать все так, как увидел, мол, не к чему теперь разводить показуху. Пусть не думают в министерстве, что если в психиатрической лечебнице царит порядок, то ей можно урезать средства.
78 
