ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  59  

— Что, так серьезно? — спросил он.

Чиж молча пожал плечами, поколебался и кивнул. Слабость, подумал он. Жаловаться первому встречному — это слабость. Просто на то, чтобы не пить, оказывается, нужно столько сил, что ни на что другое их уже не хватает.

— Вот черт, — огорченно сказал Кулаков. — Никогда бы не подумал… А, да что там! — оборвал он себя, махнув рукой. — Здесь, в России, от этого дерьма никто не застрахован. Извини, Гаврилыч. Небось все заначки в сортир повыливал?

Чиж удивленно хмыкнул.

— А ты откуда знаешь?

— А у меня тесть… того… с проблемами. Каждый месяц завязывает. Соберет свои нычки по всем углам, выльет все в сортир, а через три часа в гастроном бежит… Ты куда идешь, если не секрет?

— Не секрет, — сказал Чиж. — В гастроном. Дома жрать нечего.

— Жрать? — задумчиво переспросил Кулаков. — Погоди-ка…

Он вернулся к машине, открыл дверцу, покопался на заднем сиденье и вернулся, держа в руке какой-то продолговатый сверток.

— Возьми, — сказал он, протягивая сверток Чижу. — А то вдруг гости или сам… гм… передумаешь…

Чиж принял сверток, по его прикладистой тяжести сразу догадавшись, что находится внутри, развернул вощеную бумагу и посмотрел на этикетку. В бутылке был весьма дорогой и изысканный коньяк. Чиж такого еще не пробовал. Рот его внезапно наполнился слюной, как у собаки Павлова. Это было так унизительно, что у Чижа вспотели ладони.

— Прости, чемпион, — сказал он, возвращая Кулакову бутылку. — Тебе не кажется, что мне все же нужен шанс?

— Ох черт! — огорчился Кулаков. — Какая же я дубина! Мне жена все время говорит: ты, говорит, у меня хороший, добрый, только очень неотесанный… Я, дурак, обижался, а она права…

Он еще что-то говорил, извинялся и оправдывался, прижимая бутылку к груди, как ребенка, но майор уже повернулся к нему спиной и двинулся своей дорогой, стараясь держаться прямо. Ему было паршиво — пожалуй, даже хуже, чем в тот день, когда ушла жена.

— Счастливо, Гаврилыч!

— крикнул ему вслед Кулаков.

Чиж, не оборачиваясь, вскинул правую ладонь в прощальном жесте. Одинокий герой уходит навстречу полчищам врагов, подумал он о себе. Майор Гаврилыч против Змея Горыныча…

Он сходил в гастроном, купил каких-то продуктов, не отдавая себе отчета в том, что покупает, постоял возле винно-водочного, с мазохистской обстоятельностью разглядывая ряды разноцветных этикеток. Наглядевшись вдоволь, он купил двухлитровую бутыль минеральной и пустился в обратный путь, все время стараясь избавиться от навязчивого ощущения, что он одинокий герой невидимой смертельной битвы.

«Ты жалок, приятель, — твердил он себе по дороге. — Жалок и смешон. Ты мучаешь себя и сам же себя жалеешь. Жалеешь и гордишься собой, потому что взял себя в руки и попытался изменить свою жизнь к лучшему. А к лучшему ли? Между прочим, это еще вопрос, что для меня лучше. Трезвость — норма жизни. Это отличный лозунг, только в нем пропущено одно слово. Это слово „собачьей“».

Он старательно осмеивал и унижал себя, но никак не мог избавиться от чувства, что идет по дну глубокого водоема, преодолевая чудовищное сопротивление многометровой толщи воды. В мозгу опять сам собой всплыл мотив «Желтой субмарины». Мимо, поблескивая круглыми глазами, как диковинные разноцветные рыбины, проплывали автомобили, ветви деревьев вяло шевелились в густом послеполуденном воздухе.

«Сволочь, — подумал он о Кондрашове. — Втравил меня в историю, народный избранник. На кой черт я вообще с ним связался? Пускай бы подыхал. А этот его Абзац просто наглец. Дал Иванову в морду и пошел себе дальше, хотя не мог не понимать, что на даче его ждут не дождутся. Может, он наркоман? Этот его побег на пикапе нормальному человеку в страшном сне не привидится, такое только по телевизору могут показать… Впрочем, там, на дороге, мы оба здорово смахивали на маньяков — он по-своему, а я по-своему…»

Описание внешности Абзаца, данное по рации наблюдателями, и то, что майор успел разглядеть сам, готовясь погибнуть под колесами «шевроле», странно гармонировали с диким стилем поведения предполагаемого преступника, складываясь в весьма интересный портрет. В конце концов, что мешает известному киллеру быть в то же время одним из последних сохранившихся в природе хиппи? Между прочим, это было бы отличной маскировкой. Конечно, каждый встречный сержант станет проверять у него документы, но если паспорт в порядке, то такие проверки пойдут нашему мокрушнику только на пользу. А хиппи — это алкоголь, травка и наркотики. Два прокола подряд — это многовато для профессионала, если он в полном порядке. А вот если он обкурился, или укололся, или как следует принял на грудь, то проколов может быть и больше чем два. Правда, начав пить и колоться, профессионал очень быстро перестает быть профессионалом.

  59