– Думаешь, я со службы ушел и, как все пенсионеры, умом тронулся?
– Похоже на то.
– Ошибаешься, я всегда был нормальным и теперь не изменяю своим привычкам.
От приседаний Забродов перешел к отжиманиям.
Он отжимался от края фонтана, от камня, покрытого ледяной коркой.
– Давай на спор, кто больше отожмется!
– Ты же уже раз сорок отжался.
– Не страшно, начинай вместе со мной, все равно выиграю.
– Ты бы хоть домой меня пригласил.
– Не могу, ремонт, все в побелке.
– Брось, ты же там сегодня ночевал.
Закончив считать отжимания на цифре шестьдесят, Забродов резко выпрямился и тут же принялся боксировать с невидимым противником, резко уклоняясь от воображаемых ударов.
– Ты как сумасшедший смотришься!
– Мне плевать.
– Тобой начальство интересуется.
– Мещеряков, добавь, твое начальство, а не мое. Я теперь человек свободный. Что им от меня надо?
– Просто так, хотят узнать как жив-здоров.
– Врешь.
– Консультация им твоя нужна.
Забродов на время опустил руки и ровно, будто до этого стоял целую вечность, сказал:
– Передай моему бывшему начальству, что никаких консультаций Забродов давать не может.
– Это еще почему?
– Передай, что я пребываю в глубоком маразме, что у меня поехала крыша, возникла мания преследования. Скажи, что я по всему городу собираю бродячих котов и селю их у себя в квартире. И они все уже так загадили, что потолок у соседей снизу протек.
Мещеряков отступил на шаг и осмотрел Забродова с ног до головы. Тот говорил с таким видом, будто бы излагал сущую правду.
– А может, ты, Илларион, в самом деле котов бродячих и собак насобирал?
– Да, да, я в глубоком маразме. Видишь, глюки у меня начинаются, – и он вновь принялся боксировать с невидимым противником.
– Сволочь ты, Забродов! – в сердцах бросил Мещеряков. – Я к тебе приехал не потому, что мне от тебя что-то надо. Знаю, день рождения твой приближается, поздравить хотел, узнать, как отпраздновать собираешься.
– Вот же, гады, нашли, с чем подкатиться! – продолжая занятия, отрывисто говорил Илларион Забродов. – Нашли-таки, чем меня купить. Внимание всегда приятно, а день рождения – как граната с выдернутой чекой, в карман не спрячешь. Придется праздновать. Только не рассчитывайте, что я вас в ресторан приглашу или домой к себе позову. Дома ремонт, а ресторан – не моя территория. Пусть там всякие бандиты и бизнесмены с рэкетирами свои праздники справляют, я всех вас приглашу на природу в Завидовский заповедник. Культурную программу и еду с выпивкой обеспечиваю, но только чтобы там все прошло без официальной части, без грамот, без наград. Форма одежды полевая, вот такая, – и Забродов хлопнул себя ладонями по груди, – камуфляж.
– Ты это серьезно?
– Абсолютно.
– В лесу еще снег лежит, – напомнил Мещеряков.
– Это и хорошо. Раз прохладно, значит, никто не перепьется. Приглашаю всех, кто не сделал мне в жизни гадостей, идет?
– Я, надеюсь, среди приглашенных? – съязвил Мещеряков.
– И ты тоже. Человек двадцать наберется. Не хочу видеть на своем дне рождения ни одного подлеца, только приличных людей. С женщинами приезжайте.
– Ты хотел сказать, с женами? Ты же не женат?
– Как хотите. Чисто мужская компания мне уже на Службе опостылела. На природе оно вольготнее праздновать.
Мещеряков понял, день рождения Иллариона Забродова запомнится ему на долго и не масштабами гулянки, а ее необычностью.
– Остановись, Илларион, хоть ненадолго.
– Мы с тобой договорились?
– Да.
Забродов подошел к Мещерякову и протянул руку.
– Здравствуй, все-таки, – ответил он на недоуменный взгляд своего друга.
– Да, да, мы даже рукопожатием не обменялись.
– И до свидания. Все решено. Я всех сам обзвоню.
Мещерякову ничего не оставалось как вернуться к машине. Сидя за рулем, он еще наблюдал за тем, как Забродов усердствует возле фонтана, и понял, что у него самого никогда не хватит силы духа каждый день делать зарядку по полной программе, посвящая этому целый час. Найдутся какие-нибудь дела, которые сперва кажутся важными, а назавтра о них и не вспомнишь.
Полковник Мещеряков взглянул на часы: близился час совещания, назначенного у генерала Мальцева.
«Вот же, черт, умеет Илларион в жизни устраиваться. На все у него времени хватает, разве что не хватило времени на то, чтобы жениться. Да и то, захотел бы, нашел себе жену самую умную и самую красивую», – в сердцах подумал Мещеряков, запуская двигатель.