Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
31 
— Ты что, в натуре, хочешь, чтобы я обсуждал это по телефону? — насмешливо спросил Баландин. — Я-то могу, но как бы твоя секретутка после этого не начала от тебя шарахаться. Скажи мне лучше, ты научился с бабами договариваться или до сих пор мокроту разводишь каждый раз, когда тебе трахнуться охота?
— Не понимаю, о чем ты, — процедил Рогозин. — Что тебе нужно?
— Того, что мне на самом деле нужно, мне никто не даст, — ответил Баландин. — Но ты, как старый друг, кое-что можешь для меня сделать.
— Деньги? — спросил Рогозин.
— И деньги тоже. Надо бы встретиться! Закончив разговор, Рогозин некоторое время сидел с опущенной головой, давая мышцам лица отойти, отмякнуть и вернуться на свои места. Потом он поднял голову и посмотрел на Канаша.
— Вот так, Валерьяныч, — сказал он. — Человек предполагает, а потом приходит какая-нибудь сволочь и начинает, понимаешь ли, располагать по собственному усмотрению… И нет, черт подери, никакого способа ей в этом помешать.
— Совсем никакого? — спросил понятливый Канаш.
— Н-ну-у, — протянул Рогозин, — один-то способ остается при любых обстоятельствах…
Канаш кивнул и сел еще прямее, хотя это и казалось невозможным.
— Я вас слушаю, Юрий Валерьевич, — с готовностью сказал он.
Глава 5
Чек открыл глаза примерно в то же время, когда полковник Мещеряков в разговоре с Илларионом Забродовым обозвал его (Чека, разумеется, а не Забродова) мелким сукиным сыном. Конечно, разбудил Чека вовсе не этот нелестный отзыв, а сильный запах табачного дыма.
Чувствуя себя невыспавшимся и разбитым, Чек открыл глаза и обвел комнату мутным взглядом. Сквозь щель между портьерами в помещение проникал солнечный луч Судя по тому, под каким углом он упирался в замусоренный паркет, полдень давно миновал. Забытый «пентюх» урчал на столе, по темному экрану монитора плыли звезды заставки. Разбудивший Чека табачный дым плоскими завитками клубился в солнечном луче, под потолком с громким жужжанием моталась одинокая муха, а в любимом вращающемся кресле Чека сидел одетый в строгий деловой костюм манекен с лицом, словно вырубленным из куска твердой древесины при помощи грубого каменного топора.
— Проснулся? — спросил манекен, и Чеку захотелось суеверно поплевать через левое плечо, отгоняя нечистого. Это был, конечно же, никакой не манекен, а начальник Чека Валентин Валерьянович Канаш собственной персоной, прикинувшийся, по своему обыкновению, неодушевленным предметом. Способность шефа моментально сливаться с любым интерьером до полной незаметности всегда приводила Чека в немой восторг, но сейчас ему почудилось что-то зловещее в том, как неожиданно и необъяснимо Канаш возник в его квартире. — Где это тебя носило всю ночь? — продолжал Валентин Валерьянович.
— С чего вы взяли, что меня где-то носило? — насторожился Чек. Ему подумалось, что странный визит шефа вызван его ночными приключениями. От этой мысли Чеку стало не по себе, и он торопливо сел на постели, только теперь заметив, что спал одетым.
— А ты что, всегда спишь в одежде? — задал встречный вопрос Канаш. Да и время, между прочим… Четырнадцать тридцать две, если тебя это интересует.
— Как вы попали в дом? — не слишком приветливо поинтересовался Чек. Не помню, чтобы я открывал вам дверь.
— А ты ее и не закрывал, — парировал Канаш. — Я звонил, звонил, а потом повернул ручку наудачу, а дверь и открылась. Неосторожно, Чек. У тебя тут одного электронного барахла тысяч на восемь-десять…
— На пятнадцать, — зевнув, поправил его Чек. — Только я точно помню, как запирал замок.
— Во сне, дорогой, — уточнил Канаш. — Я уверен, что это было во сне. И потом, какое это имеет значение? Твой замок все равно можно открыть пальцем. В окнах, понимаешь ли, стеклопакеты, а в дверях вместо замка какая-то чепуха. Так и до беды недалеко.
— Я понял, — не сдержавшись, съязвил Чек. — Контору временно прикрыли, охранять вам стало некого, и вы решили позаботиться о моей безопасности…
— Не угадал, — спокойно ответил Канаш. — Я пришел к тебе по делу. Есть работа, Чек. Кстати, как продвигается наше дело с «Кентавром»?
— Так себе продвигается, — осторожно ответил Чек. — Видите, какая история.
Он кивнул на разбросанный по полу электронный хлам. Канаш поддел носком ботинка отлетевшую в сторону материнскую плату и небрежно отшвырнул ее в угол.
31 
