33 
Подскочивший официант проводил его к столику у окна, принял заказ и скрылся за бренчащей занавеской из разноцветных стеклянных бус, которая скрывала проход в служебные помещения кафе и, в частности, на кухню. Канаш проводил официанта задумчивым взглядом и выложил на стол сигареты, зажигалку и трубку мобильного телефона.
Заказанную им рюмку коньяку принесли через минуту, и почти сразу же вслед за ней на столе появился салат. Канаш потушил сигарету, с удовольствием пригубил коньяк и принялся за салат, даже не пытаясь скрывать, что голоден. К тому времени, как он расправился с закуской, принесли основной заказ — фирменное мясо с грибами, запеченное в керамическом горшочке. Канаш проанализировал свои ощущения и потребовал еще одну рюмочку коньяку.
Допивая кофе, он заметил, как в зал вошел и уселся в углу невзрачный, неряшливо одетый человечек с длинными сальными волосами и растрепанной козлиной бороденкой. На нем была светлая замшевая курточка, почерневшая на локтях и у карманов, и пузырившиеся на коленях просторные джинсы, вываренные по моде начала девяностых. На тонкой переносице сидели очки в металлической оправе с захватанными линзами, придававшие этому странному типу неуловимое сходство с рассеянным профессором из какого-нибудь старого комикса. В общем и целом вид у него был самый безобидный, но Канаш отлично знал, что за этим засаленным фасадом скрывается по-настоящему страшный человек. Сам по себе он был неспособен обидеть муху, но его связи, как нити гигантской паутины, простирались далеко в темноту — насколько далеко, Канаш не знал и знать не хотел. Из этой темноты, повинуясь отданному едва слышным голосом приказу, время от времени выныривали безликие чудовища, обремененные грузом огнестрельного оружия и тротила, — выныривали, делали свое дело и бесшумно растворялись в темноте, оставляя после себя изрешеченные пулями трупы и пылающие остовы домов и автомобилей. Насколько было известно Канашу, ни одна из «заказух», осуществленных через посредничество этого человека, никогда не была раскрыта. Это был гениальный диспетчер, не принадлежавший ни к одной из многочисленных работавших на территории Москвы группировок и ухитрявшийся плодотворно сотрудничать с каждой из них.
Канаш щелкнул пальцами, подзывая пробегавшего мимо официанта, и потребовал еще два коньяка. Получив заказ, он прихватил обе рюмки и переместился за столик очкарика. Тот никак не отреагировал на появление за своим столиком соседа и, казалось, даже не заметил пододвинутой к нему рюмки.
— Здравствуй, Аполлоша, — поздоровался Канаш. Он понятия не имел, имя это или кличка, но так этого человека называли все, кого он знал. — Есть разговор.
— Серьезный? — по-прежнему глядя в сторону, спросил Аполлоша. Губы его при этом, казалось, не шевелились вообще, а если и шевелились, то лишь самую малость.
— Да как тебе сказать, — ответил Канаш. — Я еще и сам толком не знаю.
— Значит, предварительный, — констатировал его собеседник таким тоном, словно сообщал, что у Канаша нехорошо пахнет изо рта.
— Предварительный — не значит несерьезный, — сказал Канаш. — Когда я буду знать, нужны мне твои услуги или нет, у меня может не оказаться времени на то, чтобы тебя разыскать.
— Ясно, — сказал Аполлоша и впервые с начала разговора посмотрел на Канаша. — А, это ты, Валек…
Канаш поморщился, но ничего не ответил. Он не переваривал вольностей со своим именем, но Аполлоша мог ему пригодиться еще до наступления ночи, и он безропотно проглотил «Валька».
— Так что у тебя за клиент? — снова принимаясь глядеть в сторону, как бы между делом поинтересовался Аполлоша. — Кто-нибудь из деловых?
— Сам не знаю, Аполлоша, — честно ответил Канаш. — Клиент не мой, а тот, кто мне его подсеял, что-то темнит.
— А подсеял его тебе, конечно, твой бугор, — уверенно сказал Аполлоша. — Нехороший он человек, Валек, поимей это в виду. Скользкий. Хотя это, конечно, не моего ума дело.
— Да чего там — не твоего ума, — вздохнул Канаш. — Уж что есть, того не отнимешь. Но я ведь с ним не трахаюсь, а только работаю, так что плевать я хотел, какой он там на ощупь — скользкий или, к примеру, шершавый. Про что ты говоришь, я понимаю, и подляну себе кинуть не дам. А что касается клиента, то сегодня ближе к вечеру я буду точно знать, что он за птица и как нам с ним поступить. Я только хочу знать, могу ли я на тебя рассчитывать.
33 
