79 
Теперь, когда настал его черед действовать, собственный план показался Чеку верхом безумия. Канаш вполне мог поставить здесь не одну, а две группы наблюдения, да и помимо Канаша наверняка существовали люди, горевшие желанием пообщаться с Николаем Чекановым накоротке, в интимной обстановке где-нибудь на Лубянке или где у них там главная контора…
Чек понял, что если не начнет действовать сию же секунду, то так и останется стоять на месте до тех пор, пока подмена не обнаружится и люди Канаша не вернутся, чтобы погрузить его в свой ржавый микроавтобус. Он набрал полную грудь воздуха, резко выдохнул, выбросил из головы все до единой мысли и полез в дыру.
Скользя между горячими пыльными бортами машин, он добрался до «хонды» и запустил руку под задний бампер. Запасной ключ лежал в жестяной коробочке из-под индийского чая, прикрепленной к корпусу машины с помощью магнита. В силу своей рассеянности Чек частенько забывал ключ от машины в самых неожиданных местах, и заначка под задним бампером не раз выручала его из неприятных положений.
Открыв дверцу, он ужом скользнул на переднее сиденье, стараясь не поднимать головы, чтобы его не заметили охранники у ворот. Регистрационный талон на автомобиль лежал у него в кармане, но Чек не хотел рисковать, вступая в переговоры с охраной: предусмотрительный Канаш мог им заплатить, а посланные ГРУ ищейки — запугать их до полусмерти уголовной ответственностью за недонесение. Когда Чек поделился своими планами с Баландиным, тот вполне компетентно растолковал ему, что он полный кретин, раз связался с разведкой. Теперь при желании ему можно было пришить измену Родине и с чистой совестью укатать в лагерь хоть на всю жизнь.
Объемистая сумка с аппаратурой стояла на полу рядом с пассажирским сиденьем — именно там, где оставил ее Чек. Он дернул замок и бросил беглый взгляд вовнутрь, чтобы убедиться, что в его отсутствие в сумке никто не шарил. Он увидел серый угол ноутбука и металлическое поблескивание сложенного штатива. «Минольта» в потертом кожаном чехле. Видеокамера и прочие мелочи тоже были на месте. Чек застегнул сумку и запустил руку под приборную панель. Укрепленная с помощью липкой ленты пластиковая коробочка с компакт-диском была здесь. Он оборвал скотч и затолкал коробочку за пазуху.
Пока он партизанил, Баландин, оказывается, уже успел поймать такси и ждал его в двух шагах от ворот стоянки. Чек повалился на заднее сиденье рядом с хромым, все еще не в силах поверить, что задуманная им рискованная операция удалась на все сто процентов.
— Слушай, — сказал он Баландину, когда машина тронулась, и стоянка скрылась из виду за поворотом дороги, — а ведь получилось! Поверить не могу, ей-богу!
У него был такой радостно-возбужденный тон, что таксист обернулся.
— Что получилось-то? — спросил он. — Вид у тебя, парень, такой, словно ты банк грабанул.
— Банк — чепуха, — сказал Баландин раньше, чем Чек успел открыть рот. — С бабой он договорился. Полгода за ней ходил, как телок за мамкой, все подойти не решался. А я ему говорю: чего ты, мол, как не мужик? Подойди, познакомься… Вот он и отважился. Так, говоришь, все путем? — обратился он к Чеку.
— Ага, — сказал Чек.
— Ну и правильно, — одобрил таксист. — Бабы — они все одинаковые. Бывает, глянешь на нее — ну, чистая королева. Куда, думаешь, мне с моим-то рылом да с моими бабками… А как дойдет дело до платы за проезд, так и оказывается, что она вполне не против натурой расплатиться, чтобы какую-нибудь десятку сэкономить. У меня, слышь, шурин сантехником в домоуправлении работает. И вот вызывает его как-то раз одна такая интеллигентная цаца…
Он с красочными подробностями описал способ, которым расплатилась с его шурином-сантехником «интеллигентная цаца», и перешел на своего знакомого, который водил троллейбус и тоже был знатоком скрытой сущности женской натуры, но тут, к счастью, поездка закончилась. Баландин, который слушал болтовню таксиста с совершенно непроницаемым выражением лица, сунул ему десять долларов и отказался от неуверенно предложенной таксистом сдачи.
— Оставь себе на презервативы, — сказал он.
— СПИД не спит, да? — весело спросил таксист. — И то верно!
Он захлопнул дверцу и укатил.
— Трепло ты, сява, — сухо сказал Баландин.
— Да ладно, — отмахнулся Чек. — Тоже мне, нашелся вождь и учитель… Ты мне лучше скажи, почему мы до места не доехали?
79 
