84 
Он снова занес над головой длинноволосого увесистый кулак, но Канаш остановил его коротким движением указательного пальца.
— Замолчи, — сказал он Чапаю. — Знаешь, как моя бабка говорила? Если бог ума не дал, руками не маши… На месте надо было разбираться, а теперь я без тебя справлюсь. Работнички, мать вашу… Ну, — продолжал он, переводя взгляд своих серых и непроницаемых, как булыжники, глаз, на пленника, — так зачем же ты полез в чужую машину, если чувствовал, что делать этого не следует?
— Так ведь… ну… так ведь сто долларов! Да еще этот, с железными зубами, хрипатый… Как глянет, так и мороз по коже. Так и кажется, что вот-вот в глотку вцепится клешнями своими беспалыми…
— Беспалыми, говоришь? — переспросил Канаш.
— Жуть! — подтвердил длинноволосый. — На правой руке двух пальцев не хватает, а левая и вовсе как ухват. Рожа, как у упыря — одни мослы да железные зубы, глядеть страшно…
Канаш с трудом сдержал вертевшееся на языке ругательство. Ситуация на глазах выходила из-под контроля. Баландин, которому полагалось если не подохнуть, то, по крайней мере, еще как минимум неделю валяться брюхом кверху и справлять нужду под себя, приходя в норму после вчерашнего ранения, остался на ногах и продолжал активно действовать.
— А второй? — сдавленным от ненависти голосом спросил Канаш.
— А что второй? Парень как парень, моего примерно возраста, с виду приличный… Сказал, что тачка его, только я не поверил.
— Зря не поверил, — рассеянно сказал Канаш. — Тачка действительно его… Больше они тебе ничего не говорили?
— Да нет…
— Естественно. — Канаш вздохнул. — Ну, и что прикажешь теперь с тобой делать?
— Как что? — Тон длинноволосого был рассудительным, но мутноватые поросячьи глазки беспокойно бегали из стороны в сторону. — Как это — что делать? Отпустить, вот и все дела. Вы меня не знаете, я вас не видел… Вы же сами сказали, что вам не меня надо. Ошибочка вышла, так я же не в обиде. С кем не бывает? Вы же не милиция, вам протокол писать не надо — бумагу марать, время тратить…
Канаш, не слушая, повернулся к нему спиной и встретился взглядом с понимающими глазами Клюва, которые блестели по бокам его огромного носа, как две переспелые вишни.
— Вы догадались хотя бы завязать ему гляделки? — спросил Валентин Валерьянович.
Клюв развел руками.
— Кто же знал, что это не тот? — негромко и растерянно сказал он. — Да и вы насчет этого никаких указаний не давали.
— Черт бы вас побрал, — сказал ему Канаш. — Ну, что теперь делать с этим ублюдком?
— А может, пусть идет? — неуверенно предложил Чапай. — Не мочить же его теперь, в самом-то деле…
Пленник, который к этому времени уже прекратил свою бессвязную речь и с вполне понятным интересом прислушивался к разговору, вскинул голову, как ужаленная слепнем лошадь.
— Да вы что, мужики?! — воскликнул он. — Да за что же меня мочить? Да я же… я… могила, вот! Христом-богом прошу, у меня батя инвалид, семь лет с кровати не встает, он же помрет без меня на хрен, сгниет в своей хрущевке, как мышь в трехлитровой банке…
Его речь становилась все более бессвязной, в конце концов превратившись в нечленораздельный вой. Канаш поморщился и коротко дернул подбородком. Понятливый Чапай размахнулся и ударил пленника по лицу. Раздался трескучий звук, голова длинноволосого мотнулась к плечу, и он замолчал на полуслове. Его нижняя губа буквально на глазах распухла, и на ней выступила кровь.
— Не знаю, — сердито проворчал Канаш, — не знаю… Мне совершенно недосуг заниматься чепухой. Решайте сами, как с ним быть, только имейте в виду: если из-за этого у нас будут неприятности, я начну не с него, а с вас, и уж тогда я буду точно знать, как мне поступить.
Он повернулся на каблуках и двинулся к лестнице.
— А машина? — спросил Клюв.
— Что — машина?
— Как быть с машиной — продолжать наблюдение или как?..
— Забудьте про нее, — сказал Канаш. — Вы что же думаете, к ней теперь еще кто-нибудь подойдет? Даже и не надейтесь, ребята. С машиной мы с вами сели в лужу, так что сидите тут и ждите указаний.
Он поднялся наверх, уверенно скрипя ступеньками приставной лестницы, и через минуту оставшиеся в подвале услышали, как гулко хлопнула входная дверь. Клюв скорчил вслед своему начальнику пренебрежительную гримасу, вынул из-за пояса джинсов «ТТ» и повернулся к Чапаю.
84 
