Особенно,... 
150 
Здесь были пижамы из нервущейся ткани и подбитые ватой варежки, чтобы больной в состоянии навязчивого бреда не мог вырвать врачу глаз; шапки, микширующие удары, для неуклюжих увальней и одноразовые мундштуки для эпилептиков, предохраняющие от прикусывания языка; закрепляющиеся макси-памперсы для больных с недержанием и бесчисленное количество пищащих, жужжащих и звенящих будильников, напоминающих о времени приема лекарств, для забывчивых.
Множество стендов было занято рекламой и продукцией фармацевтических лабораторий, работающих на эту промышленность. Однако им не хватало визуальной убедительности, которой обладают материальные вещи. На рекламу и таблетки смотреть не так интересно, как на ограничительные кресла с вмонтированными в них автоматическими клизмами. Исключением являлась лаборатория Саабо, около ее стендов народу толпилось больше, чем где бы то ни было. Дизайнеры компании организовали настоящий коктейль-бар с искусственными растениями, бесплатной раздачей арахиса и официантками в мини-юбках. Над баром размещен большой телевизионный монитор, по которому демонстрируется эффект от разнообразных лекарств, выпускаемых компанией. Участники конференции могут выпивать и кричать, как футбольные болельщики, наблюдая за тем, как после одного укола огромный гиперактивный буян успокаивается и становится тише мыши. Мне становится интересно: они почерпнули эту идею из шоу гиппопотамов или наоборот?
Единственная проблема заключалась в том, что, попав в этот коктейль-бар, из него уже было невозможно вырваться, так как народ продолжал прибывать. Еще сложнее было урвать бесплатный стаканчик. Меня швыряли и пинали из стороны в сторону, пока я не очутился у выхода, помеченного табличкой «Для экстренных случаев». Я решил, что мои слезящиеся от дыма глаза и саднящее горло вполне гармонируют с ней, и толкнул дверь, обнаружив к своей радости, что за ней находится не только балкон со свежим воздухом и видом на заходящее солнце, но еще и целый поднос с мартини.
Я выскальзываю на улицу, и тяжелая дверь за мной захлопывается. Я пытаюсь ее придержать, но слишком поздно. «А и Бог с ним, – думаю я, – вполне продержусь на оливках, если не удастся попасть на банкет».
Я уже заметил, что они насажены на маленькие S-образные палочки, намекающие на логотип лабораторий Саабо. Этот же знак, напоминающий крест на груди Супермена, изображен на стаканах с мартини. Покончив с половиной подноса, я поднимаю тост за лаборатории Саабо, снесшие эти сиреневые яички просветления. Не забывайте, мы ведь считаем, что из каждого яйца может вылупиться херувим, а оперившись, эти птенцы могут породить высочайшие видения за всю историю человечества. Так что, Саабо, не забывай о нашем тайном договоре. Ты изготовляешь, мы потребляем. Кому еще нести стяги нашего Крестового похода? Где теперь голубое знамя Визионеров? В руках одной маленькой девочки – вот где, безгрудой волшебницы, которая видит не дальше собственного носа. Да и та уже поймана и, наверное, напичкана вашими последними изобретениями, так что теперь сидит и смотрит «Счастливые времена», ощущая себя сравнительно счастливой.
Но, как говорит Джо, по сравнению с кем?
К тому моменту, когда весь мартини выпит, а оливки съедены, шум за дверью существенно утихает. На всякий случай я заглядываю в висящую на плече сумку с «И-цзином» и книжечкой неиспользованных билетов и толкаю дверь. С помощью подноса мне удается привлечь внимание официантки, которая и выпускает меня, извиняясь за то, что из-за шума не услышала моего сигнала раньше. Я даю ей поднос и десять долларов и говорю, чтобы она не переживала, так как до этого я и не пытался подавать каких-либо сигналов.
Бар и конференц-зал почти пусты. Все ушли переодеваться к главному вечернему мероприятию. Я еще раз прохожу мимо регистрационной стойки и вижу, что моя записка Вуфнеру все еще на месте. Персик за стойкой сообщает, что пропавшим доктором интересуется такое количество народа, что она сама уже начинает беспокоиться.
В нашем номере доктор Мортимер задается тем же вопросом. Он расхаживает рядом с телефонным столиком в мятом смокинге с распущенной бабочкой и что-то громко говорит в трубку по-немецки. Видно, что он уже пьяноват. При виде меня он прикрывает трубку рукой и безнадежно качает головой.
Джо уже тоже одет – на нем еще более мятый смокинг, и он гораздо более пьян, чем его босс. Он сидит на корзине для бумаг, откинувшись к стене.
150 
