ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Охота на пиранью

Винегрет. Але ні, тут як і в інших, стільки намішано цього "сцикливого нацизму ©" - рашизму у вигляді майонезу,... >>>>>

Долгий путь к счастью

Очень интересно >>>>>

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>




  98  

Тогда он мечтал о том, чтобы однажды Илья Андреевич стал его папой. Очень хотелось бродить в лесу каждое воскресенье, а еще больше хотелось постоянно узнавать новое о таких обычных, совсем не выдающихся вещах, которые окружают тебя постоянно: травах, деревьях, насекомых и животных…

— Готово, — объявил кухаривший сегодня лейтенант. — Добавь какой-нибудь своей травки, Панкрат…

— Ну-ну, — не смог упустить такой возможности Шумилов, — добавь. Травки-конопельки.

Суворин усмехнулся, откинул крышку одного из ящиков и извлек оттуда полотняный кисет, набитый под самую завязку душистыми травами, собранными им в редкие моменты затишья в разных местах гор. Один из пучков он протянул Чепрагину, и тот резво порубил высохшую траву на мелкие кусочки. Каждому досталась небольшая горка.

Растерев травинки, уже хрупкие и почти сухие, в пальцах, они посыпали свои куски куропатки этой приправой.

— Это вместо соли, перца и прочих приправ, — пояснил Суворин.

— И вместо хлеба, — подхватил сержант, вгрызаясь в подрумянившееся крыло здоровыми белыми зубами, которым позавидовал бы любой актер из роликов, рекламирующих зубные пасты.

— Да, хлебушка бы… — мечтательно произнес Чепрагин, стремительно уничтожая свою порцию.

— За хлебом пойдем завтра, — отозвался Панкрат. Две пары глаз удивленно уставились на него. Челюсти остановились.

— Что, где-то поблизости открылась пекарня? — спросил наконец Шумилов. Суворин кивнул:

— Точно. На базе у чеченов. Завтра — выпечка пробных хлебцев.

Чепрагин слабо улыбнулся.

— Значит, завтра… — пробормотал сержант.

— Извини, Мирон, но ждать, пока ты придешь в норму, я не могу, — Седой постарался, чтобы его слова звучали как можно нейтральнее, но заметил, как сразу же потемнело лицо Шумилова. — Чтобы тебя утешить, могу сообщить, что с тобой останется лейтенант.

— Что значит “останется”? — вскинулся не ожидавший такого поворота Чепрагин. — Не понял…

— Остынь, лейтенант, — Суворин предостерегающе поднял руку. — Я пойду один, и это решено. Ты поможешь мне в самом начале, с часовыми. Потом вернешься сюда, к сержанту.

Что-то в тоне Седого говорило Чепрагину, что по этому поводу не имеет смысла препираться. Бросив короткий, словно выстрел, взгляд в сторону Шумилова, слушавшего, вытянув шею и как-то по-птичьи наклонив голову, Панкрат продолжил:

— Сразу же спускайтесь к дороге в том месте, где начинается тропа к этому схрону. Ждите там в течение следующих трех часов. Нет, — исправился он, подумав, — лучше четырех.

Суворин сделал паузу, чтобы в очередной раз вонзить зубы в истекающую жиром плоть куропатки. Отложил в сторону обстоятельно обглоданную кость, тщательно прожевал мясо и проглотил.

— А если… — неуверенно начал Чепрагин. Он так и не закончил. Все прекрасно понимали, что означает это “если”.

Суворин порылся в карманах, достал “Мальборо”, вытряхнул из пачки одну сигарету. Прикурив от уголька, который ловко выхватил прямо из кострища, устроенного на дне неглубокой ямки, затянулся:

— А если я не вернусь через четыре часа, вам не останется ничего другого, как извинить меня за непунктуальность и выбираться из этой передряги самим. Вынести этот чертов ноутбук и попытаться отнести его туда, где его смогут “расколоть” и с толком использовать эти данные.

— Чего проще… — проворчал Шумилов. — Дай сигарету, Седой.

Панкрат протянул ему пачку.

— А как ты думаешь, что там может быть? — спросил Чепрагин, обращаясь к Седому. Тот пожал плечами:

— Даже не представляю себе. Но то, что из-за него так трясся ваш Череп, однозначно показывает, что на винчестере — что-то очень важное. Что-то такое, что реально компрометирует Службу, подтверждая факт существования определенного рода контактов между эсбистами и боевиками.

— Ясно, — кивнул лейтенант.

— И что ж тебе ясно, Петрович? — насмешливо поинтересовался Шумилов.

— Что ничего не ясно, — вздохнул Чепрагин.

— Итак, завтра выступаем, — резюмировал Суворин. — Шансов у меня мало, то есть почти никаких. Но попытаться — это моя обязанность…

* * *

Он смотрел на багровый солнечный шар и испытывал неясную тревогу. Нет, это не было волнение перед предстоявшей ему завтра рискованной операцией.

От таких чувств он, будучи профессионалом, давно научился избавляться. Это было что-то иное. И это ему определенно не нравилось. Странное ощущение обреченности. Неизбежности чего-то малоприятного. Как будто бы завтра уже свершилось, и он не в силах ничего поделать.

  98