ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>

Все по-честному

Отличная книга! Стиль написания лёгкий, необычный, юморной. История понравилась, но, соглашусь, что героиня слишком... >>>>>

Остров ведьм

Не супер, на один раз, 4 >>>>>

Побудь со мной

Так себе. Было увлекательно читать пока герой восстанавливался, потом, когда подключились чувства, самокопание,... >>>>>

Последний разбойник

Не самый лучший роман >>>>>




  14  

— Конечно, — подавляя зевок, согласилась Валька. — Математика — царица наук, пехота — царица полей, Клеопатра — царица Египта... Слушай, давай спать, а?

— Не-е-ет, — протянул Алексей. Он поднял руку, в которой была зажата бутылка, и, выставив указательный палец, помахал им перед носом у Балалайки. — Нет, голубушка! Я тебе пятьсот баксов отдал не за то, чтобы ты всю ночь дрыхла.

— Резонно, — со вздохом согласилась Валька, села на кровати, по-турецки подобрав скрещенные ноги, и принялась энергично тереть щеки, чтобы хоть немного проснуться. Из одежды на ней был только нательный крестик на тонкой золотой цепочке да пара-тройка дешевых колечек, но Алексея ее выставленные напоказ прелести в данный момент, похоже, не волновали. Математика его волновала, а вот Валька-Балалайка, самая крутая девка на всей Ленинградке, — нет, не волновала. Ну псих, да и только!

— Математика — царица наук! — повторил Алексей. — И мы должны за нее выпить, потому что ей я обязан всем, что имею!

С этими словами он обвел широким жестом комнату, в которой они находились, как будто это была роскошная спальня пентхауса, выстроенного на крыше высочайшего в мире небоскреба. На самом-то деле это была убогая конура хрущевской постройки — восемнадцать квадратных метров, низкий потолок, кухонька размером с носовой платок, совмещенный санузел чуть поменьше кухни и прихожая, в которой даже коту сложновато было бы нагадить по причине тесноты. Потолок в комнате был весь в черно-желтых потеках, драные обои местами отстали от стен, а окно не мыли, наверное, со дня сдачи дома в эксплуатацию. Паркетный пол рассохся, вздулся и почернел, и каждый шаг по нему сопровождался душераздирающим треском; дверь в кухню отсутствовала, а остальные три двери — входная, дверь в прихожую и та, что вела в санузел, — выглядели так, что лучше бы их тоже не было.

Самым дорогим предметом обстановки в этих хоромах был, пожалуй, компьютер, да и тот просился на свалку. Был он какой-то совсем уж древний: с архаичной клавиатурой, помятым системным блоком, и Балалайка с удивлением разглядела на его передней панели широкую приемную щель для пятидюймовой дискеты со смешным запорным рычажком сбоку. Похожие компьютеры, помнится, стояли у них в школе, в классе информатики, и они уже тогда, более десяти лет назад, перестали быть не только последним, но даже и предпоследним словом техники. Подслеповатый мониторчик в пожелтевшем старом корпусе смешно таращил крохотное, размером в две Валькиных ладошки, бельмо радужного экрана. Еще нелепее выглядел современный, явно недавно купленный, модем, присоединенный к этому электронному динозавру. Телефонного аппарата в квартире не наблюдалось, зато телефонная розетка была, и шнур от модема уходил прямо в нее.

Помимо этих “экспонатов” в комнате имелись рассохшийся стол, древний вращающийся стул — железный, облезлый, без колес, с продранным дерматиновым сиденьем и болтающейся на одном винте спинкой, полуторная кровать, на которой сидела Балалайка, покрытый облупившимся лаком журнальный столик, колченогий табурет и стеллаж вдоль дальней стены, собранный из дырчатых металлических планок, вроде тех, на которых монтируют аппаратуру АТС. Стеллаж был завален какой-то пыльной электронной требухой — судя по виду, ни на что уже не годной. С грязного потолка свисала на пыльном шнуре не менее пыльная лампочка — не то просто слабая, не то грязная до такой степени, что свет уже не мог пробиться сквозь толстый слой липкой пыли и паутины.

Короче говоря, если бы не компьютер, эта квартира напоминала бы обыкновенный притон. Вообще-то, она напоминала притон и с компьютером, вот только хозяин квартиры не вписывался в обстановку — слишком чист, интеллигентен и не от мира сего. За математику он пьет... Псих!

— Не хочу пить за математику, — капризно сказала Валька, отводя за спину стакан, в который Алексей пытался долить шампанского. — Не буду! Кто она мне такая, эта твоя математика, чтобы я за нее пила?

Алексей отнесся к этому вопросу неожиданно серьезно.

— Кто такая? — переспросил он, держа на весу бутылку и стакан и слегка покачиваясь — надо полагать, от умственного напряжения. — Царица наук для тебя не авторитет, да? Ну, тогда... Вот ты, к примеру, филолог...

— Я, к примеру, проститутка. Плечевая путана.

— Я не об этом! — Алексей махнул на нее стаканом. Валька взвизгнула и принялась вытираться простыней, но хозяин не обратил на этот инцидент внимания. — Ну, допустим, бывший филолог... Ты знаешь, что все на свете можно описать словами. Можно?

  14