65 
— А он мне муж, хоть и бывший, — поддразнивая его, сказала Анна.
— А я кто? Игрушка? Плюшевый медвежонок? Ручной щенок?
— Перестань.
— Как ты меня называешь? Дэн, котик, зайка, лапочка, птенчик. Разве я после этого человек? Только зверушка. На мне хорошо бантики завязывать и использовать для своих маленьких сексуальных радостей.
— Ну знаешь, ты тоже не внакладе. Мы заключили договор…
— Да? Ты, правда, думаешь, что я стал бы терпеть этого твоего противного Стаса, твоего сыночка зловредного, твою мамашу и эту непонятную тетку, если бы каждый вечер в этот дом не приезжала ты?
Анна растерялась. Она действительно никогда не воспринимала Дэна всерьез, не пускалась с ним в долгие объяснения и не пыталась выяснить, когда он уйдет и собирается ли уходить вообще.
— Дэн, давай поговорим об этом завтра, на трезвую голову.
— Я не пьян. Это ты увлеклась шампанским и бывшим мужем. Даже Стас…
— Что Стас?
— Он все понял. Он надо мной смеялся и даже позволил себе сказать, когда вы уходили под ручку: «Не бойся, мальчик, я тебя защищу. В конце концов, к тебе я уже привык, ты безобиден, а эта акула мужского пола пожрет здесь всю порядочную рыбешку».
— Стас так сказал? — засмеялась Анна.
— Ты смеешься? Тебе еще и смешно! Выходит, я должен позволить Шацкому мне покровительствовать? Да я и сам могу разобраться с твоим Панковым!
— Попробуй только. Без тебя все утрясется.
— Да не собираюсь я ждать! Запомни: если ты с ним будешь еще встречаться, я не знаю, что сделаю, — он отшвырнул одеяло и спрыгнул с постели.
— Дэн! Ты куда?
— Спать, — сердито бросил Дэн.
— А я?
— Тебе и одной всю жизнь нескучно.
— Дэн! Вернись!
Он решительно хлопнул дверью.
— Ну и пожалуйста, — сказала ему вслед Анна. Ей нисколько не было стыдно, наоборот, так приятно почувствовать себя женщиной, из-за которой двое таких красивых мужчин ведут самую настоящую войну.
«Значит, я красивая. Я красива и молода, молода и красива. И мои деньги здесь ни при чем. Вот это и есть жизнь! Они там бегают, суетятся, страдают, а решать все равно буду я. Значит, пришло мое время! И пусть. И хорошо, что мое!» Она прижала к лицу подушку, пахнущую Дэном. И решила завтра же с ним помириться и заодно сказать Стасу, чтоб не вздумал решать за нее, с кем ей жить в этом доме.
Наутро Панков поднялся рано и поспешил ретироваться с поля не проигранного, но еще и не выигранного сражения. Анна отвезла его к родительскому дому, с трудом припомнив дорогу. У подъезда бывший муж уверенно сказал:
— Ну так я не прощаюсь, Аня.
— Да? — удивилась она.
— Мы с Сашкой скоро поедем прогуляться по Москве.
— А если у тебя машина заглохнет?
— Хочешь одолжить мне свою?
— Ну до этого пока не дошло. — И Анна захлопнула дверцу «Мерседеса» перед самым его носом.
Бывший муж сделал вид, что нисколько не обиделся. Когда он скрылся в подъезде, Анна немного задержалась, чтобы взглянуть на дом. Когда-то она плакала в этом самом подъезде, ожидая Ваню, который провожал домой ее одноклассницу. Анна уже была беременна, ее тошнило, и она не знала, как ему об этом сказать. И родителям.
Прошло столько лет! И надо же было снова здесь оказаться!
…Панков же всерьез занялся бывшей женой. Ведь теперь она так богата! А Ваня еще не потерял квалификацию. В следующие выходные он приехал на своей старенькой машине за Сашкой, они куда-то уехали вдвоем и пропадали весь день. Анна же провела весь этот день в библиотеке, в компании заметно нервничающего Дэна. Жара кончилась, хлынул проливной дождь, делать было нечего, в бассейне пузырилась вода. Стас заперся в мастерской: у него в дождливую погоду разыгрывался зверский аппетит и просыпалось вдохновение. Тетенька уже третий раз носила в мастерскую тарелку с бутербродами, Стас глотал их, словно удав беззащитных кроликов, целиком и почти не жуя, у Анны же, напротив, совсем не было аппетита.
— Слушай, Дэн, может, поедем куда-нибудь отдохнуть?
— Куда?
— На острова. Сейшельские, Канарские… Ты же романтик, поэт. Неужели тебя не тянет на экзотику?
— А твоя работа? — напомнил Дэн.
— Незаменимых работников нет.
— Что-то я раньше этого не замечал, — хмуро заметил он.
— Ну ездили же мы в прошлом году на море. Под Анапу. Помнишь?
— Как тебя рвало в самолете и туда, и обратно? Конечно!
— Фу! А про другое нельзя?
65 
