Особенно,... 
84 
Тем не менее, выделенный в небе участок ракетного боя определяется ТТХ зенитного комплекса. Когда скорость, наводящихся парой штурвалов РС ракет составляет пятьсот пятьдесят метров в секунду, большое количество молитв воспроизвести не успеть просто по определению. Ссыпающиеся же из F-4 радиолокационные «макароны» пассивных помех тоже не имеют никакого значения. Впрочем, как и тепловые приманки, имеющие шанс обмана против какого-нибудь «Стингера» или «Стрелы», но уж никак не супротив серьезного комплекса ПВО. Вероятно, какую-то пользу могли бы принести какие-нибудь слепящие вещицы. Вдруг они бы умудрились сбить с толку операторов-офицеров, примитивно удерживающих воздушную цель в перекрестии экранов всего-то своими пальцами. Однако помех такого типа использовано не было. Потому старичок «Фантом» умер достойно, без особой суеты. Но это, правда, в плане некоего отдаленного, всезнающего, всеведущего и потому эмоционально стойкого наблюдателя.
А вот во внутренностях давешней кабины УНК все реальные наблюдатели – участники действа «засадная тактика ЗРК» – не то чтобы суетились, но испытали мощный эмоциональный всплеск – полезная штука, в плане, наращивания в мозгу стойких нейронных сетей. Видите ли, самолет штука большая, и довольно крепкая; ракета же 5В27 несет отнюдь не ядерную боеголовку, и взрывается отнюдь не вплотную к цели, ну, а госпожа Инерция – она дама настырная. Так что древняя штуковина F-4 вовсе не развалилась на составные части: пережив подрыв, она продолжила движение вперед. Никто из расчета не успел обменяться репликами, но вначале показалось, что цель отделалась испугом. Лишь через какое-то мгновение от самолета потянулся белый дымовой шлейф. Внезапно турецкий «Фантом» изменил ракурс – пошел вверх: кто знает, может быть, там, в старинной машине заклинило какие-нибудь элероны. Затем самолет начал падать, и в дело вклинилась другая тетушка – Геометрия. Данная дама обожает векторы, а исходя из их направленности, самолет в экране ТВК стал стремительно увеличиваться в размерах. Крайне быстро он занял вообще весь экран. Теперь понятен эмоциональный подтекст. Еще до сэра Исаака все ведали о сеньорите Гравитации именно в таком ключе. Ньютону повезло – на него пало всего лишь яблоко, и не в условиях Юпитера. А здесь на наблюдателей «стодвадцатьпятчиков» пикировало с более чем трехкилометровой высоты не менее пятнадцати тонн железа и горючки.
Но все-таки в УНК находились вовсе не операторы-первогодки, а инженеры-инструкторы: они съели на ракетных пусках не одну собаку. Никто не бросился наутек и не завопил в голос, их организмы просто переработали адреналин, а где-то в мозгу выработались новые медиаторы, для той самой нейронной химии.
Как выяснилось позже, самолет, следуя векторной геометрии, вплющило в каменистую крымскую почву километром далее по курсу.
В плане же артикуляции, все сопровождалось внешне бесстрастными докладами офицера наведения Карпова:
– Первая подрыв!
Совсем через малое время:
– Вторая подрыв!
И, в силу изложенных обстоятельств, через более растянутое:
– Цель уничтожена! Расход две!
– «Чавез» – «Фиделю»! – сказал, в непредусмотренную первичной конструкцией кабины, телефонную трубку намедни протянутой «полёвки» Логачев. – Мы одного завалили!
– «Фидель» – «Чавезу»! – отозвался на это находящийся в двух километрах Забияка. – Один – один! Однако я больше не играю – все изделия вышли.
– А у меня две, – похвастался капитан Логачев известной обоим истиной.
– Значит, имеешь шанс проявить себя еще разок.
– Лучше бы я имел возможность свернуться и смотать на запасную позицию.
– Размечтались вы там, товарищ «Чавез». У нас не хватит народу для таких маневров. Да и времени, пожалуй. В СРЦ смотришь?
– Смо… Да, вижу. Мать их перемать!
– Вот тебе и шанс.
– Ракет не хватит, Коля.
– Да, не хватит. Но тебе решать, драпать сразу или потом. И на твое сворачивание, даже по лучшим нормативам, времени нисколечко.
– Понимаю, – кивнул невидимому собеседнику Логачев, автоматически вспоминая норматив приведения комплекса в походное положение – полтора часа. – Слушай, а если они по городку…
– Всё может быть, – констатировал майор Забияка. – Но мы-то кабину покидаем – нет смысла сидеть в креслах. По «Ка-один» и позициям они уж точно…
– Понимаю, – снова повторился командир инструкторской группы С-125.
Он неотрывно смотрел на круглый индикатор станции развертки и целеуказания: с севера, с азимута тридцать пять приближались ШЕСТЬ целей. Вся свита булькнувшего в Азовское море «Авакса».
84 
