58 
Если учесть, что было потом… Опять-таки, по словам Дианы, со слов следователя.
Спокойно, Тарас. Молчи, грусть. А чего ты ожидал? Что он окажется хромым, косым и одновременно горбатым? Он и в самом деле блондин. Высокий или не очень – определить трудно, поскольку он сидит. Но судя по косой сажени в плечах… Молчи, грусть. Опусти свои бабьи плечи и расслабься.
У него правильное лицо. В том смысле, что все на том самом месте, где и должно быть. Глаза, нос, рот. Ты просто завидуешь, поэтому и язвишь. И не кажется ли тебе, что пауза слишком затянулась?
Он встает и через стол протягивает руку, которую ты жмешь.
– Добрый день. Присаживайтесь, Тарас…
Он выше тебя ростом. Что ж, Наполеон тоже был маленького роста. Хотя кто это сказал, что ты маленький? Ты – нормальный. А он – переросток.
– Просто Тарас. Мы, журналисты, не привыкли к отчествам.
– Так, значит, вас интересует дело Даны.
Он первым опускается в кресло и задумчиво смотрит на тебя карими глазами миндалевидной формы. Какого черта тебя интересует их форма? Чтобы еще больше разозлиться? Потому что ты понимаешь, за что она его любит! Он ведь идеально подходит на роль мужчины ее мечты! А ты, неудачник, на роль ее шофера. Водителя «Мерседеса», в котором они едут к причалу, возле которого стоит белый пароход.
Спокойнее, Тарас. Спокойнее. Люди, они хорошие. Все без исключения. И этот тоже… гм-м-м… человек. Он тоже хороший.
– Видите ли, я не верю, что она убийца, – тихо, но твердо говоришь ты.
– Вы так хорошо ее знаете? – Взгляд его внимателен. – Давно вы знакомы?
– Полгода. Я снимаю квартиру в доме, где она живет. На той же лестничной клетке.
– А я знаю Дану пять лет.
Теперь взгляд его карих глаз задумчив. И он размеренно говорит:
– Она – девушка со странностями. Импульсивная.
– Откуда вам это известно?
– Сотрудники жалуются. Я не люблю слушать сплетни, но… Говорят, с ней трудно работать. У нее обостренное чувство справедливости.
– И, по-вашему, такая девушка могла убить?
– А разве нет?
Что ж, ты должен признать, что он умен. И по-своему логичен. Это не логика Дианы Кузнецовой. Это его логика. Безупречная логика преуспевающего бизнесмена. Она приносит деньги, если действовать изо дня в день согласно ей, а не логике Дианы Кузнецовой. Его логика исключает абсурдные ситуации.
– Скажите, Андрей Николаевич, а как вы относитесь к Диане?
– Она – ценный сотрудник. Преданный фирме. Года три назад случилась некая накладка, но это по неопытности. Во всем остальном…
– Оставим в покое ее деловые качества. Я имею в виду не ее преданность фирме. Ее преданность лично вам.
– Простите?
В его взгляде легкое недоумение. Неужели ты ошибся, Тарас? Это все твоя ревность! Личная неприязнь! Ты ревнуешь!
– Вы знаете, что она в вас влюблена?
– Я этого не поощряю, – говорит он, хмурясь.
– Но знаете? Знаете, ведь?
– А какое это имеет значение?
– Она не могла иметь любовника. Диана – цельная натура.
– Простите, вы в каком веке живете?
– А при чем здесь век? Цельные натуры встречаются в любое время. И во все века.
– Я не разделяю вашего энтузиазма.
Тут ты слегка злишься. Твои слова отскакивают от него, словно от стенки. Как узнать правду? Было или не было?
– В тот вечер, когда вы вернулись из Гонконга…
– Это личное. Я знаю, что обязан давать показания следователю, но вы к этому не имеете никакого отношения.
– Тогда зачем вы меня приняли?
– Затем, что мне не безразлична судьба моей сотрудницы. Я хотел узнать, какие действия вы собираетесь предпринимать?
– Я собираюсь провести независимое журналистское расследование.
– А именно?
– Поговорить с людьми. Со свидетелями. С ее подругами. Я уже начал.
– И с кем вы успели побеседовать?
– С женщиной, которая видела ее в тот вечер. Так вот: она не уверена, что это была именно Диана.
– Вот как? – его брови приподнимаются, обозначая удивление. – А кто тогда?
– Женщина, которая хотела быть на нее похожей.
– Но зачем?
– Скажите, над какими документами вы с ней работали той ночью?
Нет, ни один мускул на его лице не дрогнул.
– Вы что-то путаете, Тарас. Я был с женой. Что же касается секретов… В последнее время никаких важных сделок через мою фирму не проходило.
– Я понимаю, Андрей Николаевич, что это коммерческая тайна.
– Моего слова вам довольно? – с усмешкой говорит он.
– Значит, никаких секретных договоров не существует?
58 
