73 
Под картой во всю ее длину простирался стол, на котором с промежутками были расставлены машины, время от времени позвякивавшие или мигавшие сигнальными огоньками. И между каждыми двумя такими машинами, спиной к нему, поглощенные своей работой, сидели существа в серых облачениях и шапочках.
Чуть в стороне был второй стол, точнее большая доска, у которой находилось еще трое колдеритов. На голове сидевшего в центре была металлическая шапка, от которой расходилась паутина проводов и кабелей. Лицо его было бесстрастным, глаза закрыты. Но он не спал: время от времени быстрыми движениями пальцев он нажимал на кнопки, двигал переключателями на панели перед собой. И за секунды, пока все еще оставалось спокойным, Саймон убедился, что явно находится на каком-то центральном посту управления.
Отрывистые как лай слова донеслись теперь до него не из воздуха, а от человека, сидевшего слева. Он глядел на Саймона, плоское лицо его с гипертрофированным лбом и скулами сперва выражало нетерпение, которое не сразу сменило удивление.
Саймон рванулся вперед. До конца стола добежать он не мог, но сидевшие у машин были в поле его досягаемости. Ребром ладони он обрушил на одного из сидевших могучий удар, способный сокрушить позвоночник, но только лишил свою жертву сознания. Прикрываясь обмякшим телом, как щитом, Саймон пятился к другой двери, надеясь выйти через нее.
К его удивлению, мужчина, заметивший его первым, не делал никаких попыток преградить ему дорогу. Он просто медленно и раздельно повторял на языке туземцев континента:
— Возвращайся в свое подразделение, возвращайся в свое подразделение…
Но Саймон бочком, по-крабьи продвигался к дверям, и сосед его пленника обратил к нему удивленное лицо, а потом перевел взгляд на своих коллег. Удивление на их лицах было не меньшим, их начальник недоуменно поднялся на ноги. Было ясно, что от Саймона они ждали только мгновенного и полного повиновения.
— Возвращайся в свое подразделение, немедленно.
Саймон расхохотался. Это вызвало потрясающую реакцию. Все колдериты, за исключением человека в шапке, не обращавшего внимания ни на что, повскакивали на ноги. Те, что находились у центрального стола, явно ожидали распоряжений от двоих в дальнем конце комнаты. И Саймон подумал, что если бы он орал в агонии, их реакция была бы гораздо более спокойной — такой реакции на свои приказы они не ожидали.
Тот, кто только что приказывал Саймону, уронил руку на плечо сидевшего с покрытой головой человека, легко встряхнул его, в движении чувствовалась явная тревога. Вырванный из своего непонятного забытья, человек в шапке открыл глаза и огляделся, сперва нетерпеливо, а потом и изумленно. Словно прицеливаясь, он глядел на Саймона.
А потом последовала не физическая атака, а скорее удар невидимой силы, непонятной для иномирянина природы. Удар, сокрушительная сила которого бездыханным вмяла Саймона в стену. Тело, которым он прикрывался, скользнуло на пол из внезапно отяжелевших рук, даже дыхание вырывалось из его груди с трудом, не само собой, но усилием воли и духа. Если он не шевельнется, то просто умрет под этой давящей рукой. Но опыт соприкосновений с Силой Эсткарпа обострил его ум. Он подумал, что оружие, которым его приковали к стене, порождено не телом, а разумом, и отбиваться можно только мыслью.
Такие силы в Эсткарпе он знавал только вприглядку и никогда не учился владению ими. Но собрав всю силу воли, на которую только был способен, Саймон решил поднять руку… Она пошла вверх так медленно, что он уже было подумал, что проиграл.
Уперевшись теперь одной ладонью в стену, к которой приковывала его сила, Саймон поднял за ней другую, напряжением всех мышц и ума оторвался прочь и шагнул. Неужели на плоском лице под шапкой отразилось удивление?
То, что Саймон сделал потом, не было вызвано голосом рассудка. И не по своей воле пальцы его правой руки начертили в воздухе некий знак на уровне сердца, отделяющий его от обладателя чуждой силы.
Знак этот он видел трижды. И чертила его рука Девы Эсткарпа, очертания его тогда лишь вспыхивали.
Теперь знак горел, брызгая искрами и Саймон почувствовал, что может шевельнуться, давление на него ослабело. Он ринулся к двери в поисках спасения там, в неизвестном.
Он мог надеяться только мгновение…
Перед ним стояли вооруженные люди. Ошибки не могло быть: глаза их, едва он выскочил в коридор, сказали ему, что, лишь убив этих рабов Колдера, мог он обрести свободу.
73 
