ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  118  

Глава 17

– Превосходно, – сказал Федор Филиппович, выслушав Глеба. Голос его так и сочился ядом. – Вот это и есть то, что мой лучший агент называет всеобъемлющим словом "ничего"?

– Нет, конечно, определенный результат налицо, – произнес Глеб таким тоном, словно ему только что отвесили комплимент, заслуженный им лишь отчасти. – Но обыкновенная скромность не позволила мне сразу, с места в карьер, хвастаться. Нужно было сначала ознакомить вас с другой информацией...

– Хвастаться?! – переспросил генерал Потапчук с таким изумлением, словно впервые слышал это слово и даже не догадывался о его значении. – Хвастаться? Это чем же, позволь полюбопытствовать, ты собирался передо мной хвастаться? Уж не тем ли, что засыпался, как... как...

– Как фраер, – подсказал Глеб, закуривая еще одну сигарету.

– Оставь этот блатной лексикон! Набрался от своих подельников! Вот именно, засыпался, как последний фраер! Другого слова я просто не подберу!

– Кто же знал, что у нее такие странные реакции? – с самым невинным видом развел руками Глеб. – Нормальная женщина на ее месте решила бы, что это мышка. Ну, взвизгнула бы на худой конец, но стрелять... Да еще из "парабеллума"! Я чуть не оглох, честное слово. Да и промахнулась она всего-то на пару сантиметров, хотя видеть меня не могла. Очень интересная женщина! Что называется, с изюминкой.

– Ничего себе изюминка, – медленно остывая, проворчал Федор Филиппович. – Все зубы обломаешь об такую изюминку! Ты хоть выяснил, кто тебя чуть не провентилировал?

– Некто Кригер Анна Карловна, – сообщил Глеб, – медицинская сестра с почти тридцатилетним стажем. Последние десять лет практически неотлучно состоит при докторе Дружинине – с того самого дня, как он пришел работать в клинику. Знаете, как это бывает? Молодой, талантливый хирург, на первых порах нуждающийся в некоторой опеке со стороны опытной операционной сестры... А она – немолодая, некрасивая, незамужняя, преклоняющаяся перед его талантом, привлекательной внешностью и неотразимыми манерами завзятого ловеласа... Короче говоря, как я уже сказал, она при нем неотлучно. Медицинская сестра, экономка, уборщица, нянька – все в одном лице. По-моему, она в него влюблена – глубоко и безнадежно, как собака в своего хозяина. А ему, сами понимаете, это очень удобно. Сплошные привилегии и никаких обязательств! Она ему даже с молоденькими сестричками спать не мешает...

– А он этим занимается?

– Ого! Ни одной не пропускает, хобби у него такое. Из-за этого с ним даже жена развелась, хотя он уже тогда очень неплохо зарабатывал.

– Кригер, – задумчиво проговорил Федор Филиппович, – да еще и Карловна... Немка?

– Натюрлих яволь, – сказал Глеб, – в смысле, да, конечно. Естественно. Причем не какая-нибудь там поволжская немка, а... Словом, папаша ее, герр обер-лейтенант Абвера Карл Кригер как-то имел неосторожность быть заброшенным в глубокий тыл советских войск, засыпался там на какой-то ерунде и попал, сами понимаете, в теплые, дружественные объятия ребят из Смерша. Ну, дураком-то он, сами понимаете, не был и, не дожидаясь, пока к нему начнут применять крутые меры воздействия, начал петь. Пел он, как я понимаю, хорошо, содержательно, так что его даже не отправили в лагерь для военнопленных, а привлекли к работе по выявлению немецкой агентуры. Дальше – больше; года не прошло, как немецкий обер-лейтенант стал советским капитаном...

– Чудеса, – сказал Федор Филиппович. – Надо бы порыться в наших архивах, узнать что да как... Видимо, он оказался очень полезным, этот обер-лейтенант.

– Не иначе, – согласился Глеб. – Тем более что отвоевался он майором и даже кавалером каких-то орденов. Продолжил службу в органах, в свое время, конечно, был репрессирован, но до ареста успел жениться и родить себе дочку... Анну.

От внимания Федора Филипповича не ускользнули ни сделанная Глебом неловкая пауза, как будто вместо "Анна" он собирался сказать "Анечка", ни то, как почти неуловимо помрачнело его лицо. "Черт бы его побрал, этого Кригера, – подумал генерал, глядя, как Глеб прикуривает новую сигарету от окурка предыдущей. – Не мог назвать дочь как-нибудь по-другому! А лучше бы вообще остался бездетным, фашистская морда..."

– Ну вот, – продолжал Сиверов таким тоном, как будто звук имени одного ребенка вовсе не пробудил в нем воспоминание о другом, которого звали так же и которого давно уже не стало. – Арестовали его в пятидесятом и почему-то не шлепнули, так что уже в пятьдесят третьем он реабилитировался, разыскал в Казахстане свою семью и вернулся в Ленинград, где обитал до ареста.

  118