ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  85  

Глава 13

Ожесточенно орудуя граблями, Марат Хаджибекович сгребал с газона опавшие листья. Трава под листьями уже пожелтела, пожухла, и он радовался, что успел вовремя ее подстричь. Небо с самого утра хмурилось, обещая затяжной дождь, и Мансуров торопился: нужно было еще обрезать яблони, распилить и сложить в аккуратную кучу ненужные сучья – отдельно те, что потолще, годные на дрова, отдельно мелочь, которую можно будет сжечь в огороде весной, когда подсохнет.

Марат Хаджибекович любил вот такой монотонный физический труд, дающий нагрузку телу и оставляющий голову совершенно свободной. Нужно было только соблюдать меру, чтобы удовольствие не превращалось в каторгу, и беречь руки, которые хирургу едва ли не дороже, чем скрипачу.

На этот раз, однако, работа не приносила ему привычного удовольствия, и все по той же причине: она оставляла свободной голову, куда сегодня, как на грех, лезли одни только неприятные мысли. Марат Хаджибекович относился к периодическим нашествиям больших и малых неприятностей философски, исповедуя старенькую, немудреную, но очень практичную точку зрения, согласно которой жизнь разрисована полосками, как матрас или, скажем, зебра: полоска светлая, полоска темная и так далее, до бесконечности. Сейчас жизнь его явно вступала в темную полосу, и Марату Хаджибековичу оставалось лишь надеяться, что она не окажется чересчур широкой.

Собственно, неприятности начались еще весной, когда, очень довольный и полный новых идей, он вернулся с международного симпозиума в Гааге и вместо любимой работы с головой окунулся в тоскливую уголовную неразбериху: допросы, обыски, новые допросы, и это притом, что следователи явно сами не вполне понимали, чего от него хотят. Признания в том, что это он организовал дурацкий налет на выставку испанского золота? При всем своем уважении к органам внутренних дел Марат Хаджибекович не собирался брать на себя чужую вину. Да и какое там к черту уважение, когда они не способны... э, да что о них говорить!

Все это безобразие тянулось чуть ли не до середины лета. Потом доктора Мансурова оставили наконец в покое, и он наивно решил, что на том дело и кончилось. Ничего подобного! Первой ласточкой, предвещавшей новые неприятности, была вчерашняя сумасшедшая пациентка, заявившая, что кража картины да Винчи – дело его, Марата Хаджибековича, рук. И раз уж такая вздорная бабенка сумела до этого додуматься, то для умников из уголовного розыска и прокуратуры не составит никакого труда прийти к тем же выводам. В том-то и беда, в том-то и горе, что все кругом стремятся достичь желаемого результата, приложив к этому минимум усилий. Зачем, в самом деле, долго голову ломать, когда подозреваемый – вот он, на блюдечке с голубой, пропади она пропадом, каемочкой!

Со злостью швырнув в кучу последнюю охапку листьев и сухой, похожей на мочало травы, Марат Хаджибекович прислонил грабли к стволу старой яблони, присел на корточки и, вынув из кармана спички, поджег кучу сразу в нескольких местах. По сухой листве побежали юркие язычки пламени, спрятались, нырнув в недра кучи, но не погасли, а продолжили там, внутри, свою веселую работу, о чем свидетельствовал поднявшийся кверху белый дымок, с каждой минутой становившийся все плотнее и гуще.

Мансуров прихватил грабли и направился к сараю, но его остановил оклик с улицы. Повернув голову, хирург увидел знакомое лицо и обрадовался: честно говоря, на душе у него накипело, и хотелось с кем-нибудь поделиться; Жене такое не расскажешь – расстроится, а у нее сердце слабое, не девочка уже. Сосед по даче, может, и выслушает, но половины все равно не поймет, а вторую половину непременно разнесет, растреплет по всему городу да еще и переврет до неузнаваемости. А тут, что называется, идеальный вариант – приятель, коллега, умный человек и хороший собутыльник в одном лице.

– Гостей в этом доме принимают? – смеясь и приветственно махая рукой, спросил стоявший по ту сторону низкого штакетника Владимир Яковлевич Дружинин.

– Конечно, принимают! – ответил Мансуров. – Принимают, коньяк наливают, чем бог послал угощают! Заходи, дорогой! Это ж надо, как ты кстати! С самого утра думаю, как бы мне вместо граблей за рюмку подержаться, а повода нет!

– Ну вот, опять нет повода не выпить! – с притворным огорчением продекламировал доктор Дружинин и прямо через забор, подняв над головой, показал приятелю бутылку коньяка.

Коньяк был дорогой и очень хороший, но на Марата Хаджибековича это не произвело ровным счетом никакого впечатления: дома у него стояли четыре точно такие же бутылки, не считая других, поскромнее, которых, если пошарить в углах и на полках, можно было набрать ящика полтора. Пациенты – странные люди, не мыслящие себе визита к хорошему, знающему врачу без бутылки коньяка и коробки шоколада. И ведь, казалось бы, времена, когда такие подношения были единственным ненаказуемым способом расположить к себе врача и заранее выразить ему свою благодарность, давно канули в Лету, а вот поди ж ты: человек является в частную платную клинику, отваливает сумасшедшие деньги и при этом все равно, стесняясь, сует врачу всю ту же бутылку и ту же коробку, разве что ценою подороже да качеством повыше, чем прежде... В генах это у них осталось, что ли?

  85